Мальчик родился маленьким и больным, кажется не способным выжить. Селена была удивлена, что ребёнок Бога Некромагии и простой смертной девушки смог родиться, ведь по всем логичным рассуждениям, Равновесие Природы не могло позволить ему появиться на свет.
Изнывая от боли, Селена вновь вспоминала, как они с Кьяртхеллом познакомились. Девушка посчитала их отношения сном. Прекрасным сном. Но это был не сон. Селена сразу поняла, что он – нечто большее, чем обычный человек. Этот мужчина был безумно красив, высок, с сильным мускулистым телом, с черными, как ночь волосами, и ярко синими глазами, чья глубина не могла сравниться с самым глубоким океаном. Хотя океан она никогда не видела, а лишь слышала в рассказах путников и воинов. Селена знала, кто он, но никогда не боялась его – потому что она всего лишь любила Кьяртхелла. … а он. … Вообще-то он, скорее всего, не любил её, ведь такие как он, редко любят, а, если, всё - же и влюбляются в простых смертных, то позже подвергаются наказанию. Ей было безразлично на то, что он к ней испытывал, главное – что ОНА любила, и эта любовь согревала и дополняла чувства обоих.
Но, чувствуя своё состояние, учитывая сильное кровотечение, она сомневалась, хотя нет, она знала, что не сможет выходить младенца, и решила отнести его в монастырь. Он находился недалеко от чащи, где Селена родила, и поэтому она смогла дойти до него, а что бы сын не погиб, она укутала его в большое количество тряпок, заранее взятых у старика. Пока девушка, постоянно падая и спотыкаясь, прогибаясь, и закрывая маленького ребёнка собой, шла, белая вьюга и метель выли свои песни, а ветер будто бы пытался вырвать маленький свёрточек, и похоронить его под своим смертельным белым снегом. Но Селена всё крепче сжимала тёплое тело ребёнка. Дойдя до монастыря, она поцеловала мальчика в замерзающие щёки, и прошептала:
- Прости меня, сынок… Я люблю тебя… Я надеюсь, у тебя будут новые родители, не такие, как настоящие… Я надеюсь, ты выживешь. … Прости…
А затем она положила его на порог, и, постучав огромным кольцом-ручкой в дубовую дверь монастыря, поспешно скрылась за каменными стенами. Через минуту вышли двое мужчин, облаченных в длинные черные одежды.
- Смотри, на пороге что то лежит.
Один монах поднял тряпки, и, раскрыв их, изумлённо произнёс:
- Это же ребёнок!
- Но он молчит. Он живой? – второй монах прикоснулся сморщенными пальцами ко лбу младенца.
- Тут холодно. Давай зайдём, и отдадим его Наставнику.
Монахи вошли обратно в монастырь, но дверь захлопывать не стали, думая, что войдёт сбежавшая мать малыша, одумается и заберёт его обратно, и оставили маленький просвет.
Селена видела всё это, и её сердце разрывалось на части от боли. Она несколько раз порывалась войти в монастырь, но не могла – она боялась, что, если тайна рождения её сына будет раскрыта, то её сразу же убьют, ведь она не выдаст его отца – никогда и не за что…. Отстранившись от каменной стены, девушка медленно поплелась. Вьюга и ветер качали и швыряли её по полю, как маленькую игрушку, в воронке смерча. Через несколько минут она упала, потеряв сознание от обильного кровотечения. Тут же снег стал покрывать её слабое тело белым холодным одеялом, а вьюга пела последнюю похоронную колыбельную….
Старый монах развернул свёрток, и его тут же пробрала дрожь, что заметили все.
- Отец, что случилось?
- Ничего. А в чём дело? – Мужчина тряхнул головой и его вид снова стал грозным. Он надеялся, что о его проявившихся эмоциях все забудут.
- Сколько могущественных воинов перед Вами не поставь, вас не коснётся дрожь, а тут просто младенец…
Старый монах замешкался, но ничего не ответил, при этом своим видом показав, что монаху просто показалось. Все было понятно и так. Его грозный тяжелый взгляд говорил без слов.
- А что это? – молодой монах указал на руку младенца.
Старый монах внимательно рассмотрел левое плечико мальчика. Затем он отпрянул от младенца, и громко произнёс:
- Найдите пищу для него - лучше настоящее женское молоко, затем искупайте его, покажите лекарям, и сделайте все необходимое – он должен жить!
Последние слова были произнесены на крике.
- Да, отец, будет сделано. А что случилось?
- Ещё раз говорю - неважно. Всё хорошо. – Смотря в глаза монаху, он старался сдерживать свои эмоции.