А потом он узнал, совершенно случайно, что существует возможность закончить обучение раньше. Директор, к которому принц пришел на аудиенцию, сообщил, что такое уже давно не встречалось, что студенты Академии слишком обленились. Но Ниссий не был бы наследником драконьего престола, если бы не приложил все возможные усилия, чтобы добиться возвращения домой.
Он обязан был вернуться поскорее, Ниссий чувствовал это, хотя и не понимал причины.
Ему удалось. Он окончил Академию в девятнадцать лет, ещё через два года окончил практику. К тому времени он заметно вырос и возмужал — теперь никто не смог бы узнать в нём того наивного маленького принца. Черты лица его из детских стали взрослыми, тело и дух приняли форму воина и мага, способного одолеть не одно препятствие на своём пути, когда-то по-детски невинные глаза его наполнились силой и мудростью, голос претерпел изменения, стал густым и влекущим, баритональным басом.
Ниссий вернулся домой так скоро, как только смог. И возвращение его стало сюрпризом для всех, включая Их Величеств. Принц, подросший, возмужавший, прекрасно понимал, что в честь его возвращения король и королева обязательно устроят какое-нибудь великолепное мероприятие. Случись это, он понял бы как мать, так и отца. Но наследнику драконьего престола, после всех этих лет вдали от дома, хотелось хотя бы один день побыть не наследником, а просто сыном, просто другом для всех тех, кто оберегал его вплоть до десяти лет.
Ещё на пути в родной Ламмэррик Ниссий заметил те изменения, коим осведомлялся письмами отца и матери: королевство действительно процветало, и процветала его округа.
Принц въехал в родное королевство верхом на самом обычном коне и одетым в простые одежды. Как он и предполагал, наследника никто не заподозрил в обычном, пусть и красивом, молодом мужчине.
Прямиком от ворот, где принца вежливо поприветствовала стража, досматривающая товар и пропускающая путников, он отправился в Белый Рай. Перед глазами его все эти долгие годы стояла синяя роза, ради которой он столько всего совершил. Сердце Ниссия трепетало, стоило лишь вспомнить дивный аромат, исходящий от бархатных лепестков — всей душой он рвался к любимой синей розе.
Оставив коня у какой-то таверны, принц шел по тем, ещё детским тропкам, по которым, будучи юным, сбегал из дворца. Тропы порядком заросли, но Ниссий не замечал этого. Он шел стремительно, со всем упорством, таящимся глубоко внутри.
Ниссий мог войти в Белый Рай и более простым путём, но тогда бы ему пришлось пройти больше, чтобы добраться до своей любимицы. С разрешения принца, королева Аллерьес открыла большую часть сада для посещения простому люду: теперь Белый Рай был сокровищем не только для королевской семьи, но и для всего королевства, ведь каждый, кто хоть раз в жизни видел Белый Рай более ни за что не сумеет забыть его. Сад позволялось посещать до самого вечера, когда звезды орошали небо мириадами своих отражений, лишь после этого он закрывался. Но принц сейчас думал совсем не об этом.
Тёплый летний ветерок лёгкой волной омывал большой, прекрасный сад и светлые волосы не менее прекрасного молодого мужчины. Сад, наполненный снежно-белыми розами, создавал иллюзию тёплой и мягкой зимы. От зорких глаз принца не ускользали маленькие жители Белого Рая: феи, первые, кто признали в этом повзрослевшем драконе того самого юного принца. Но Ниссий не обращал на них внимание, не сейчас.
Когда до синей розы оставалось всего несколько шагов, принц замедлился. На секунду он представил их встречу. Возможно ли, что она не узнает его? А может быть, она не примет его после стольких лет разлуки? А вдруг он сам, узрев её, поймет, что долгое время обманывал себя? Поймет, что роза, которую, будучи мальчиком, он любил столь неистово, больше ему не нужна?
Эти мысли пронзили его резко, но и отогнал их принц столь же стремительно. Как может он думать о подобном?
Последние шаги Ниссий делал уверенно и четко. Взгляд его скользнул между белых бутонов, по большому кусту, к его синей розе. Казалось, время остановилось. Принц не запомнил, как именно преодолел оставшееся расстояние. Свет его небесно-голубых глаз был направлен на единственную неурядицу этого места, и вот уже рука осторожно и нежно касается синих лепестков. И роза, казалось, впервые за всё это время ожила.
Если бы в этот момент кто-нибудь проходил мимо и увидел подобную картину, ему показалось бы, всего на долю секунды, что перед ним стоит вовсе не мужчина, чьи пальцы гладят розу, пред ним бы была пара молодых людей, глядящая друг на друга с трепетом, присущим лишь глубоко и навеки влюбленным сердцам. Прохожий увидел бы прекрасную девушку, которую крепко, но нежно, удерживал молодой человек, с замиранием сердца касаясь её белоснежной руки. Но никто не проходил мимо в сей час. Никто не видел подобного, даже на долю секунды. А принц не смог бы узреть при всём желании, хотя он и без того всегда представлял свою розу чем-то гораздо большим, нежели обыкновенным цветком.
С самого начала, с первого взгляда, наблюдательный принц влюбился в эту розу, не так давно это осознав.
Ниссий согласен был стоять так веками, но его желанию не дано было сбыться и на малую часть. Королева-мать, скучающая по своему единственному ребёнку, частенько прогуливалась по закрытой части сада, где всё ещё, казалось, витал запах сына. В Белом Рае Её Величеству чудилось, что наследник драконьего престола всё ещё рядом, что он никуда не уезжал. И какова же была её радость, когда в очередной раз заглянув в любимое место пребывание сына, перед её глазами стоял он сам. Королева Аллерьес узнала его сразу — хорошая мать не смогла бы по-другому, — и кинулась в объятья ничем не отличавшегося от его отца мужчины. Слёзы счастья градом катились из прекрасных, точное отражение Ниссия, глаз королевы.