Коридор от тронного зала отделялся пятиметровым арочным проемом, однако стена вокруг этого проема уже давно осыпалась и лежала по бокам от нее грудой бесформенных камней, освещенной падающими, с трещины на потолке, солнечными лучами. Длинный зал начинался с полуразрушенной скрижали с давно выцветшими надписями, сделанными на древне-лирийском. Зал был явно длиннее нормы и от арки до трона расстояние составляло более двадцати пяти метров, однако ширина не выходила за рамки стандарта, что вызывало некий эстетический дискомфорт.
– Кстати я так и не понял, – обратился к брату Лиан, – твое, явно более раздражительное, чем обычно, состояние связанно с отсутствием ритуала валяния на кровати или длительным воздержанием от полового контакта?
– А ты не думал, что причиной мог стать долго собирающийся напарник?
– Это перестало раздражать тебя три года назад, так что нет.
– Надеюсь, нам повезет и камушек преспокойно лежит где-то в этом зале, – сказал Ягоро, уставившись на трон, выполненный во все том же готическом стиле.
Они разошлись по разным сторонам, обыскивая каждую щель зала.
– Знаешь, человек не так прост, что бы его можно было преспокойно разложить на составляющие и делать выводы на деталях поведения, – продолжил Ягоро, осматривая прогнившие столешницы. – Три года не раздражало, а сегодня вот раздражает. Да, вот так бывает. И воздержание отнюдь не длительное…
– Я с тобой в корне не согласен, – ответил Лиан, постукивая костяшкой по трону. – Возможно, что-то повлияло на твое утреннее настроение и это, в свою очередь, вызвало подавленное раздражение на мой перфекционизм.
– То есть теперь ты будешь учить меня человеческим чувствам? – Усмехнулся Ягоро, сев на трон и повернулся к Лиану. – Что ж, если ученик решил превзойти учителя, предлагаю пари.
– На что?
– На Юки. Кто первым затащит ее в постель, тот и выиграл.
– Я не хочу участвовать в споре, результат которого будет зависеть от третьего лица – это глупо и ничего не доказывает. – Лиан, закончив осмотр, спустился с лестницы, ведущей к трону. – Тут ничего.
– Конечно ничего. В замке явно кто-то есть кроме нас и, скорее всего, камушек тоже у них. Иногда твоя дотошность доходит до абсурда.
– Мы не знаем, кто живет там, но да, я согласен что, скорее всего, камень у них.
– И мы все равно обыскиваем каждую щель, – заныл Ягоро, поднялся с трона и догнал Лиана, покидающего тронный зал через заднюю дверь.
– Всегда есть шанс, что там живет какое-нибудь общество отвергнутых и до осколка им дела нет.
– Не напоминай об этом, прошу! – Скривился Ягоро. – Мне до сих пор иногда сниться, как та толстая тетка забирается на меня, пока я сплю.
– Так этого ведь не было.
– Моему воображению это объясни!
Они пошли по темному, хорошо сохранившему свою архитектуру, коридору без окон и дверей. Лишь на стенах кое-где можно было заметить следы от отсутствующих гобеленов и картин.
– Возвращаясь к третьему лицу – сказал Ягоро, – и, я бы хотел отметить, очень привлекательному лицу… А, ну да, совсем забыл с кем я об этом говорю… Хорошо, это можно будет назвать тренировкой.
– Что ж, это приемлемо. Что ставим?
– Раз результат от нас не зависит, предлагаю просто интерес без ставок.
– "Ритуал спора имеет обязательное правило ставки", – снова процитировал Лиан.
– А это кто сказал?
– Тоже ты.
– Что-то я слишком много говорю… Ну я, по всей видимости, соврал, чтобы получить что-то от тебя.
– То есть ты признаешься во лжи, притом что с детства ни разу не выигрывал? Твое поведение иррационально.
– А я и не говорил, что умный и учусь на своих ошибках!
– Вообще-то говорил буквально семь недель и три дня назад, если учитывать оба утверждения разом, а по отдельности…
– Избавьте меня от этого кто-нибудь! – Взвыл Ягоро. – Ну что? Пари?
– Я не против, – кивнул Лиан и пожал протянутую руку.
Лиан вновь остановился, рука нависла над рукоятью. Ягоро наполовину обнажил кинжал, пристально смотря на брата и в этот раз тот кивнул.
***
"Ассасины – бездушные убийцы, лишенные любых человеческих чувств путем жестоких опытов над ними в младенчестве" – Исход: сильнейшие мира сего.
Винтовая лестница для него всегда была огромным препятствием, особенно учитывая давно не молодые годы, немного лишнего веса и очень низкие ступеньки, из-за которых ноги уставали намного быстрее, чем при подъеме на обычную лестницу. Свет от жаровен в темном, узком пространстве играл с его тенью, то возвышая его до роста и ширины титана из старой сказки, то наоборот уменьшая до описания гнома, больше похожего на пивную бочку во все тех же сказках. Звон от связки ключей отдавался причудливым эхом, создавая настоящие симфонии, от которых, однако, иногда начинала болеть голова и рука сама собой падала на связку, что бы успокоить этих музыкантов. Очередной звон ключей раздался уже по его желанию. Он снял связку с пояса, и, далеко не сразу найдя нужный, вставил ключ в замок.