Все стихло очень быстро. Ники, перебарывая страх, открыла глаза и, найдя перед собой вполне живого Грома, немного успокоилась. Осмотревшись по сторонам, ее желудок вновь взбунтовался. Поляна превратилась в кровавое месиво, однако она вновь сдержалась. Гром медленно подошел, с обеих сторон из его ладони по-прежнему торчала стрела.
– Если, – указала Ники пальцем на торчащую стрелу, – если аккуратно снять нако…
Гром взялся чуть ниже оперения, с хрустом вырвал стрелу из руки и, подняв руку, сжал ее в кулак. Кровь засочилась между пальцами, а на тыльной стороне ладони можно было четко разглядеть открытую, сломанную кость и в этот раз желудок уже не выдержал.
***
"…мир раскололся, а ее сила распалась. Распалась натрое. Три пути, три народа, три судьбы и всего две души, что поведут этот мир к его закату" – Конец мира.
Они шли весь день не останавливаясь ни на секунду и к вечеру ее ноги отяжелели до невозможности. Когда Гром остановился на привал, Ники просто прислонилась к дереву и съехала вниз.
Вечернее солнце пробивалось сквозь густую листву, мелкими пятнами падая на траву. Это приковало ее взгляд и не отпускало до тех пор, пока Гром не бросил свою одежду прямо в ту точку, куда она смотрела. С трудом поднявшись на ноги, она обнаружила своего спутника по пояс в озере и впервые смогла рассмотреть его как следует. В этот момент Гром стал для нее живым воплощением фразы «Не было живого места». Все видимые части тела были покрыты ужасающими шрамами и ожогами, а кожу будто окутывали черные, прерывистые линии, походившие на татуировки.
– О Боги…
Гром повернулся к ней лицом. Не сказать, что оно было изуродовано, однако шрамов на нем было не мало, что Ники, внезапно для себя, отметила даже привлекательным. Самый большой тянулся ровно вертикально по глазу от лба до щеки и еще один очень заметный тянулся от виска и почти до кончика носа. Остальные же были маленькими и почти не заметными, не считая тех, что шли от шеи вверх до челюсти. Ники обратила внимание на его ладонь, на которой, однако, от сквозного отверстия осталось лишь красноватое пятно. Множество шрамов на передней части тела совпадали со шрамами на спине и от мысли, что все это были сквозные раны, Ники бросило в дрожь.
– Что-то не так?
– Нет, простите, – перевела она взгляд в землю, – не хотела Вас потревожить.
– Если есть что сказать – говори.
– Кто были те люди? – Моментально поменяла тему Ники.
– Для начала они не были людьми, – ни сколько не удивился Гром, – а второе – это не важно. Важно, что они мертвы.
– Вы так просто говорите об этом…
– Девочка, ты не слепая? – Изобразил удивление он.
– Нет вроде.
– Тогда это самое тупое из слышанных мной утверждений, – Гром на секунду нырнул с головой.
– Да, прошу прощения.
– И хватит изображать учтивость. Скоро ты избавишься от моего общества, не волнуйся.
***
"Лирийцы, в сути своей, консервативные перфекционисты, однако при правлении Октавиана преобладание этой черты понемногу пошло на убыль" – Труд Н. Остин: Один день из жизни Октавиана.
– А потом нас встретили эти люди, – закончила свой рассказ Ники, – и больше мы с ним не разговаривали, – девушка очень громко вздохнула, еще сильнее прижавшись к юноше. – Мне страшно, Энни. Я боюсь этих людей. Я видела, на что они способны и… Та поляна до сих пор сниться мне по ночам.
Эннир приобнял ее и прижал к себе.
– Этот Гром сейчас здесь?
– Он ушел позавчера, – Эннир еще сильнее прижал к себе девушку.
– Мы здесь не задержимся, я обещаю. Скоро мы вернемся домой.
Ники хотела было рассказать, но вовремя одумалась.
***
"Горное училище имени Вектора Августа в Мессине выпускает высококлассных каменотесов, ценящихся на всем северном континенте" – Пешком по миру: Том 4.