Ее глаза, как ни невероятно, стали еще больше.
- Колит! Именно это я и предполагала. Вы, конечно, правы. Колит! Скажите, а что такое колит?
От ответа на этот вопрос я благоразумно уклонился, потому что и сам этого не знал, - как в те дни этого не знал никто. Но я сказал, что колит длительная болезнь и трудно поддается излечению. Тут я сказал правду. Графиня мне ласково улыбнулась. А ее муж утверждает, будто все это нервы! Она сказала, что времени терять нельзя, и хотела тут же начать лечиться - в результате мы условились, что она будет являться на авеню Вилье дважды в неделю. Она пришла на следующий день. И даже я, привыкший к быстрым переменам в пациентах, настолько удивился ее свежему виду, ее сияющему лицу, что спросил, сколько ей лет.
Ей недавно исполнилось двадцать пять, а пришла она, чтобы спросить, заразителен ли колит.
Да, очень.
Едва я это сказал, как понял, что это юное создание гораздо умнее меня.
Может быть, я скажу графу, что им не следует спать в одной комнате?
Я заверил ее, что это совсем не обязательно, что я, хотя и не имею чести знать графа, все же уверен, что он не заразится. Это заразно только для таких впечатлительных и нервных натур, как она.
Но не считаю же я ее нервной натурой, возразила она, а ее большие глаза беспокойно оглядывали комнату.
Разумеется.
А могу ли я вылечить ее от этого?
Нет.
"Дорогая Анна!
Подумать только - у меня колит. Я так рада... так рада, что вы рекомендовали мне этого шведа... или его рекомендовал Шарко? Во всяком случае, ему я сказала, что это был Шарко, чтобы он уделил мне больше времени и внимания. Вы правы, он очень искусный врач, хотя по его виду этого не скажешь. Я уже рекомендую его всем моим знакомым. Я думаю, что он может помочь моей невестке, которая все еще лежит после своего глупого падения на вашем балу во время котильона. Несомненно, у нее колит. Жаль, дорогая, что мы не увидимся завтра на обеде у Жозефины, но я уже написала ей, что у меня колит и я не могу прийти. Если бы она могла отложить обед до послезавтра!
Ваша любящая Жюлъетта.
Р. S. Мне пришло в голову, что шведу следует посмотреть вашу свекровь, которая так тревожится из-за своей глухоты. Конечно, я знаю, что маркиза не желает больше видеть врачей - и это вполне понятно! Но нельзя ли показать ее ему как бы случайно. Не удивлюсь, если окажется, что причина ее страданий колит. Р. Р. S. Я готова пригласить доктора к обеду, если вы сумеете убедить маркизу пообедать у нас, в семейном кругу, разумеется. Вы знаете, он распознал мой колит, только посмотрев на меня сквозь очки! А кроме того, я хочу, чтобы мой муж тоже с ним познакомился, хотя оп так же любит врачей, как и ваша свекровь! Но этот ему понравится!"
Неделю спустя я был неожиданно удостоен приглашения в особняк графини в Сен-Жерменском предместье и имел честь сидеть за обедом рядом с вдовствующей маркизой и созерцать моим орлиным взором, как она с рассеянной надменностью поглощает полную тарелку паштета из гусиной печенки. Она не сказала мне ни слова, а я прекратил робкие попытки завязать разговор, заметив, что она совершенно глуха. После обеда граф повел меня в курительную комнату. Это был чрезвычайно учтивый толстячок с невозмутимым, почти застенчивым выражением лица, вдвое старше жены и джентльмен в полном смысле слова. Предложив мне папиросу, он сказал с искренним жаром:
- Не могу выразить, как я вам благодарен за то, что вы вылечили мою жену от аппендицита, - я ненавижу даже самое это слово. Признаюсь откровенно, я проникся большой неприязнью к врачам. Я столько их перевидал, и до сих пор ни один не сумел помочь моей жене, хотя следует признать, что и она, не успев начать лечиться у одного, уже подыскивала другого. Пожалуй, мне следует предупредить вас, что и с вами будет то же.
- Я в этом не уверен.
- Тем лучше. Она, по-видимому, прониклась к вамдоверием, а это очко в вашу пользу.
- Это - самое главное.
- Должен признаться, что сначала я был о вас не очень лестного мнения. Но теперь, когда мы познакомились, я рад его изменить, и мне кажется, добавил он любезно, - что мы на правильном пути. Кстати, что такое колит?
Я пришел в некоторое замешательство, но он добродушно продолжал:
- Во всяком случае, хуже аппендицита он быть но может, и будьте уверены, что скоро я буду знать о колите не меньше вашего!
Что было совсем нетрудно.
Его непринужденная любезность так меня очаровала, что я позволил себе задать один вопрос.
- Нет, - ответил он с легким смущением. - А я очень этого хочу! Мы женаты пять лет, и до сих пор никаких признаков. Ах, если бы! Видите ли, я родился в этом старом доме и мой отец тоже, а нашим поместьем в Турене мы владеем уже триста лет, но я последний в роду, и это тяжело... Неужели ничего нельзя поделать с этими проклятыми нервами? Не можете ли вы что-нибудь посоветовать?
- Я убежден, что расслабляющая парижская атмосфера вредна для графини. Почему бы вам не уехать в ваш замок в Турене?
Его лицо просияло.
- Вы человек в моем вкусе, - сказал он, протянув мне руки. - Я только этого и хочу. Я охочусь там, да я имение нуждается в присмотре. Там я счастлив, но графиня там смертельно скучает, что вполне естественно - ведь она привыкла днем делать визиты, а вечера проводить на балах или в театре. Правда, я не понимаю, откуда у нее берутся силы вести такую жизнь - и ведь она постоянно жалуется на усталость. Я бы сразу умер. Теперь она говорит, что должна лечить в Париже свой колит - раньше это был аппендицит. Только не считайте ее эгоисткой, она постоянно просит меня уехать в Шато-Рамо, хотя бы без нее - она знает, как я там счастлив. Но я не могу оставить ее одну в Париже, такую молодую и неопытную.
- А сколько лет графине?
- Только двадцать девять, а выглядит она даже
моложе.
- Да, у нее вид молодой девушки.
После некоторого молчания граф спросил:
- А кстати, когда вы намерены отдыхать?
- Я не отдыхал уже три года.
- Тем больше оснований отдохнуть в этом году. Вы
охотитесь?
- Я не убиваю животных по доброй воле. А почему
вы об этом спрашиваете?
- Потому что в Шато-Рамо чудесная охота, а неделя полного отдыха, конечно, была бы вам очень полезна. Во всяком случае, так говорит моя жена; она находит, что вы много работаете, да и вид у вас переутомленный.
- Вы очень любезны, граф, но я чувствую себя прекрасно и вполне здоров, если не считать того, что у меня бессонница.
- Бессонница? Как жаль, что я не могу уступить вам часть моего сна! У меня его больше, чем нужно. Но успею я положить голову на подушку, как уже сплю беспробудным сном. Моя жена встает рано, но я этого не слышу. Слуге, который приносит мне кофе в девять часов, приходится трясти меня за плечо, пначе я не просыпаюсь. Да, мне вас искренне жаль! А кстати, вы не знаете какого-нибудь средства от храпа?