Думал и про Катару, которая выследила своего обидчика, но всё же не смогла отомстить и просто ушла. Собственно, размышлял не столько о ней, сколько о своём собственном пути ненависти и мщения. Не люблю все эти «а что если…» особенно, когда сделать ничего нельзя и нас разделяет смерть и иной мир, но всё равно в голове крутились все эти «возможно» и «если бы я с ним поговорил». Впрочем, поразмыслив, я всё же пришёл к выводу, что Итачи уже шёл по определённому пути, который выбрал сам, и, как мне кажется, ушёл в Чистый мир с облегчением. Брат хотел умереть от моей руки, жаждал наказания и прощения. Думаю, Итачи страдал от того, что сделал, причём гораздо в большей степени, чем я ему желал. И мы как-то, но всё же поговорили после его нечестивого воскрешения и освобождения от техники. Думать об этом раньше не получалось из-за слишком ярких эмоций, которые я испытывал к брату и всей этой ситуации. Видимо сейчас пришло время окончательно его отпустить и простить.
После замечания Азулы, внезапно вспомнившей про Урсу, я начал по-новому крутить мысли про то, стоит ли рассказывать сестре про увиденную «маску» её матери, которая предпочла беспамятство и новую личность своим детям. С одной стороны, вроде Азуле и не нужна её блудная мать-убийца-деда, с другой — тема окончательно не закрыта внутренне, как у меня было с Итачи. И скрывать что-то, значит, создавать недомолвки.
В общем, мне было совсем не до происходящего на сцене и я очнулся от своих мыслей только когда представление завершилось и артисты пошли на поклон.
— Руководитель труппы театра Хира’а — мастер Норен! — объявил кто-то и маску снял тот самый мужчина, который на нас пялился пару дней назад.
— Забавно, что он играл Императора Драконов, — шепнула мне Азула, — ведь Император взял имя «Норен» в мире смертных.
И у меня неприятно забурчало в животе, когда при объявлении всех остальных актёров спектакля прозвучало имя «Норико». Ну да, никуда она не делась… Так и осталась здесь, играть в чужую жизнь. И появились подозрения, что Вашир не нашёл любовника Урсы, который «сгинул» в Долине Забвения потому, что тот тоже «сменил лицо» и заодно имя. Потому что «Норен» и «Норико»? Нет, в такие совпадения я не верю.
— Пойдём, надо поговорить, — кивнул я сестре.
Мы отошли от огней уличного театра и прошли до местной реки. Я постоял, рассматривая воду и собираясь с мыслями. Азула не мешала, просто ожидая, лишь прислонилась ко мне плечом к плечу.
— От того духа в Долине Забвения я узнал кое-что ещё, — решил я просто сказать как есть. — Среди мертвенных лиц, которые её окружали, я заметил знакомое — лицо Урсы.
— Ч-что? — вздрогнула Азула. — Она?..
— Она не умерла, — криво улыбнулся я. — Дух сказала, что эта женщина пришла к ней несколько лет назад и попросила новое лицо и убрать её плохие воспоминания. Она получила то за чем пришла и Мать Лиц заменила её красивое лицо обычным и стёрла все воспоминания о том кто она была, о замужестве и… о её детях, которых она бросила.
Я крепко обнял Азулу, которую буквально затрясло.
— Ты… Ты узнал кем она стала, да? — спросила сестра, ток её чакры разогнался, что говорило либо о злости, либо о возбуждении — «нападай или беги». Азула предпочитала нападать.
— Да. Дядя Айро не хотел тебя расстраивать. Но я подумал, что когда-то обещал тебе, что всегда буду честен с тобой, всегда буду за тебя и между нами никогда не будет недомолвок. Дух сказала, что её стали звать «Норико». Так что думаю, что мы видели её на представлении. А руководитель театра Норен — это тот её любовник Икем или как-то так.
— Она сбежала к нему и живёт счастливой новой жизнью, — тихо хмыкнула Азула.
— Мама, это было так здорово! — внезапно услышали мы звонкий детский голосок. — Представление всем понравилось и мне тоже, когда я немного вырасту, я тоже буду играть в папином театре! Папа, ты же придумаешь пьесу специально для меня?
Я не поверил своим ушам, и, развернувшись, увидел «идиллистическую картину». Те самые Норен, Норико и девочка лет трёх-четырёх. Похоже они шли к дому, который как раз располагался на берегу. Своему дому.
Я обнял замершую Азулу крепче. Сестру колотило мелкой дрожью. Честно говоря, у меня тоже… проскальзывали не самые хорошие мысли. Видимо, как Азула выследила и уничтожила женщину, которая покушалась на меня, так и мне хотелось всеми силами защитить сестру от всех этих гадких мыслей, которые успела внушить ей Урса.