Разговоры о немедленном открытии шахты прекратились. Я подозревала, что к ним вернутся позже. Мне дали небольшую передышку, принимая во внимание шок, который я испытала после исчезновения мужа.
Как это бывало раньше, со всеми своими проблемами я обратилась к бабушке. Она почти не вставала с постели, и мне было горько осознавать, что каждый раз, когда я ее навещала, она становится все слабее. Бабушка велела сесть у ее кровати и внимательно посмотрела на меня.
— Значит, теперь ты потеряла своего Джонни, — сказала она.
— Не знаю, бабушка. Может, он еще вернется.
— А ты этого хочешь, голубка моя?
Я промолчала, потому что никогда не могла обманывать бабушку.
— Ты не знаешь, что будет дальше, Керенза? Не похоже, чтобы это заставило другого брата вернуться, да?
Я кивнула.
— А дочка священника?
— Меллиора думает обо мне больше, чем о себе.
Бабушка вздохнула.
— Да, решать придется старшему, — сказала она. — Если исчезновение брата не заставит его вернуться, то уже ничто не заставит.
— Поживем — увидим, бабушка.
Она чуть наклонилась и схватила меня за руку.
— Ты хочешь, чтобы твой муж вернулся, девочка моя? — Бабушка хотела получить ответ немедленно. Мне показалось, что она почему-то очень озабочена.
— Не знаю, — честно ответила я.
— Керенза, — после паузы произнесла бабушка, — ты помнишь… — Она перешла на шепот и еще крепче сжала мою руку. Я почувствовала, что она собирается рассказать мне что-то очень важное.
— Что, бабушка? — так же тихо спросила я.
— Я вот все думаю…
Она смежила веки и снова замолчала. Я пристально смотрела на нее. Ее губы беззвучно шевелились, словно она говорила сама с собой.
— Ты помнишь, — заговорила она наконец, — как я укладывала тебе волосы в узел и закалывала их гребнем с мантильей, которую подарил мне Педро?
— Да, бабушка. Я всегда буду хранить эти вещи. Я часто закалываю волосы гребнем и надеваю мантилью.
Бабушка откинулась на подушки. В ее глазах появилось озадаченное выражение.
— Педро было бы приятно взглянуть на свою внучку, — пробормотала она. Но я знала, что она совсем не это хотела сказать.
Мы с Меллиорой сидели в гостиной, как в прежние времена, когда вместе жили в доме священника. Мы обе чувствовали это и стали еще ближе.
— Пришла пора ожидания, Меллиора, — сказала я. — Но скоро жизнь изменится.
Она кивнула, и иголка в ее руках замерла. Она шила рубашку для Карлиона и, занятая шитьем, выглядела женственной и беспомощной.
— Вот уже много дней, как о Джонни ничего не слышно, — задумчиво продолжала я. — Как ты думаешь, когда они прекратят поиски?
— Не знаю. Скорее всего, его объявят пропавшим без вести — до тех пор, пока не узнают что-то новое.
— Что, по-твоему, с ним случилось, Меллиора?
Она не ответила.
— Его не очень-то жалуют в Сент-Ларнстоне, — сказала я. — Ты помнишь, как он злился в тот день, когда в него запустили камнем? Может, кто-то из жителей деревни убил его, потому что он не хотел открывать шахту? Вопрос ведь касается их жизни. Они знают, что я согласна открыть эту шахту.
— Ты… Керенза.
— Теперь я буду хозяйкой Эббаса… если только…
— Эббас принадлежит Джастину, Керенза… И всегда принадлежал ему.
— Но он уехал, и в его отсутствие всем управлял Джонни. А когда он вернется…
— Я не думаю, что он когда-нибудь вернется, — перебила меня Меллиора. — Я не говорила тебе этого прежде, но Джастин сейчас готовится принять важное решение. Он полагает, что останется в Италии и вступит в монашеский орден.
— Правда? — Не знаю, удалось ли мне скрыть радость в голосе, но внутренне я ликовала. Джастин станет монахом! И никогда не женится!
Я вдруг представила, как Меллиора сидит дома и терпеливо ждет его, как Пенелопа Одиссея. Я бросила на нее быстрый взгляд.
— А ты, Меллиора? Ты ведь его так любила! Ты все еще любишь?
Она помолчала.
— Ты такая практичная, Керенза. Ты меня никогда не поймешь. И посчитаешь меня глупой.
— Пожалуйста, постарайся мне объяснить. Мне очень важно… твое счастье. И меня всегда глубоко печалят твои беды.
— Я знаю, — улыбнулась она. — Иногда ты сердилась при упоминании имени Джастина. Я понимала, что это оттого, что ты жалела меня. Джастин был героем моих детских грез. Я обожала его с детства. Я идеализировала его. Он был наследником богатого дома, а Эббас так же много значил для меня, как и для тебя. Джастин казался мне самим совершенством, и мысль о том, что однажды он обратит на меня внимание, стала моей сокровенной мечтой. Сказочный принц женится на дочери дровосека и сделает ее королевой. Это все детские фантазии, понимаешь?