— Кто?
— Они, — ответил Рубен. — Хетти и та, другая… в стене.
— Рубен, ты не понимаешь, что несешь!
— Я знаю, что должен сделать. Я им пообещал.
— Кому? Когда?
— Я сказал: «Хетти, не волнуйся, моя маленькая. Тебя обидели. Он должен был жениться на тебе, а не убивать. Но тут появилась она… Она вышла из стены и принесла тебе столько бед. Именно я ее выпустил. Она плохая… Она должна вернуться назад, в ту нишу в стене. Не тревожься. Твоя душа успокоится».
— Рубен, я ухожу…
Он покачал головой.
— Вы вернетесь туда, где ваше место. Я отведу вас.
— Куда это?
Он приблизил ко мне свое лицо и засмеялся. Это был ужасный смех, который будет преследовать меня до конца моих дней.
— Вы знаете, мадам, где ваше место.
— Рубен, — спросила я, — это ты крался за мной к дому прошлый раз?
— Да, — признался он. — Но вы заперлись в доме. И тогда я еще не был готов. Мне нужно было подготовиться. Теперь я готов…
— К чему?
Он снова улыбнулся, а потом его зловещий смех заполнил весь дом.
— Отпусти меня, Рубен, — взмолилась я.
— Я отпущу вас, маленькая леди. Я отпущу вас туда, где ваше истинное место. Это не здесь, не в этом доме. И не на земле. Я отведу вас туда, где я нарушил ваш покой.
— Рубен, пожалуйста, выслушай меня! Ты все неправильно понял. Ты никого не видел в той стене. Ты все это выдумал, наслушавшись этих странных историй. И даже если ты видел что-то, это не имеет ко мне никакого отношения.
— Я вас выпустил, — возразил он. — Это ужасно. Посмотрите, что вы сделали с нашей Хетти.
— Я ничего не делала Хетти. В том, что с ней произошло, виновата она сама.
— Она была птичкой… маленькой прирученной голубкой.
— Послушай, Рубен…
— Нет времени слушать. Я приготовил для вас гнездышко. Там вы и найдете покой. Там так же уютно, как и раньше, до того как я нарушил ваш покой. И вы уже не сможете никому причинить вреда… и расскажете Хетти, что я сделал.
— Хетти мертва. Ей ничего нельзя рассказать.
Его лицо снова сморщилось.
— Наша Хетти мертва, — пробормотал он. — Наша маленькая птичка мертва. И он мертв. Сол позаботился об этом. Сол всегда говорил, что для них — один закон, а для таких, как мы, — совсем другой… Но он добился справедливости. Значит, и я добьюсь. Это все ради тебя, Хетти. Ничего больше не бойся. Она вернется туда, где ей самое место.
Он отпустил меня — и я двинулась к двери. Но выхода не было. Я услышала его смех, который заполнил весь дом, увидела его руки — сильные, умелые руки, почувствовала, как они сжимаются вокруг моей шеи… выдавливая из меня жизнь.
Холодный ночной воздух привел меня в чувство. Я ощущала тошноту и слабость. Горло нестерпимо болело. Руки и ноги свело судорогой, я с трудом дышала. В кромешной темноте я чувствовала какую-то тряску. Я попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Было ясно, что меня куда-то везут. Время от времени все тело пронизывала боль. Я попыталась пошевелить руками, но не смогла. Внезапно я поняла, что они связаны за спиной.
И вдруг я вспомнила. Смех Рубена, его полусумасшедшее лицо, сумрак бабушкиного дома, который так долго был моим родным домом и убежищем. Вспомнила ужас, который превратил этот дом в зловещее место. Меня куда-то везут. Везет Рубен. Я связана и беспомощна, как животное, которого тянут на живодерню.
«Куда?» — спрашивала я себя, хотя знала ответ.
Мне нужно кричать, звать на помощь. Нужно дать знать Киму, что я в руках сумасшедшего. Я знала, что собирается сделать Рубен. В его безумном мозгу я отождествлялась с видением, настоящим или выдуманным, — кто знает? Для него я и была седьмой девой Сент-Ларнстона.
Этого не может быть! Я все это придумала. Это не может случиться со мной!
Я попыталась звать Кима, но испустила только приглушенный хрип. Мне стало ясно, что я накрыта какой-то грубой тряпкой — скорее всего, мешковиной.
Мы остановились. С меня сдернули ткань, и я увидела звезды. Значит, уже ночь. Я знала, где мы находимся, потому что видела огороженный стеной сад и стену… такой, какой я видела ее в тот день, когда мы все были здесь, — Меллиора, Джонни, Джастин, Ким и я. А теперь я была одна… с сумасшедшим.
Я услышала его тихий смех, этот ужасный смех, который навсегда останется в памяти. Рубен подвез меня вплотную к стене. Что с ней случилось? Теперь здесь снова была дыра. И, как и тогда, давно, в ней зияла пустота.
Рубен стащил меня с ручной тележки, в которой привез сюда из дома бабушки Би. Я слышала, как тяжело он дышал, когда запихивал меня в нишу в стене.
— Рубен! — выдохнула я. — Ради Бога, Рубен…