— Эх, изобрести бы что-нибудь новенькое, — ответила девушка, — а то уж старых шуток не осталось.
— Вот и я так думаю. Послушай, Анни, — (так звали младшую служанку), — мне пришла одна идея. Хотелось бы видеть, так ли меня любит Лолл, как говорит. Когда он завтра придет и спросит тебя, где я, скажи ему с печальным лицом: «Увы, он ушла к Богу, вы больше никогда не увидите ее в этом мире».
— Вы притворитесь мертвой, Лиза?
— Именно так.
— Говорят, что это приносит несчастье.
— Да это всего лишь шутка... Просто чтобы посмотреть, будет ли горевать Лолл, когда поймет, что меня больше нет.
— Ну ладно, — решилась Анни.
И полночи они придумывали, как проделать такую шутку.
Едва взошло солнце, обе наши глупышки поспешили на раннюю службу, — они так делали всегда с тех пор, как Лоллу ар Бризу было позволено ухаживать за Лизой: так он мог побыть наедине со своей суженой, пока все на ферме уходили в село к обедне. Когда во второй раз зазвонил колокол, старики- родители, слуги, привратник — все люди с фермы отправились в Фауэ на большую мессу. В усадьбе остались только Лиза и молодая служанка. Это было как раз то время, в которое Лолл приходил на ферму к Лизе.
Как только девушки увидели, что они остались одни, они поспешили осуществить то, что задумали ночью. Лиза Розтренн улеглась на кухонном столе, головой на буханку хлеба, которая, по обычаю, лежала у края стола, возле окна, — Лиза завернула ее в чистую салфетку, вынутую тем же утром из шкафа. Тело Лизы служанка укрыла простыней. А сама уселась на узкую скамью, идущую вдоль мебели, как это принято на всех бретонских фермах.
Третий раз зазвонили колокола к воскресной мессе. Едва затих последний звук, как в открытых дверях появился Лолл ар Бриз.
— Доброго вам утра, Анни. А где Лиза, ваша хозяйка?
— Плохое утро и печальное — вот как надо вам говорить, — плачущим голосом ответила проказница Анни.
— Что такое, о чем вы говорите?
— А то, что не станет моя хозяйка вашей женой, Лолл ар Бриз.
— Вы что, хотите сказать, что я больше ей не по вкусу? Или что за эту неделю какой-то новый ухажер меня потеснил?
— Лиза Розтренн не будет ни вашей женой и ничьей. Лиза теперь у Бога.
— Умерла?! Лиза?! Берегитесь, Анни, нельзя так шутить!
— Но посмотрите на стол! Поднимите простыню и посмотрите, что под ней!
Молодой крестьянин побледнел. Это очень развеселило Анни, но она и виду не подала.
Лолл подошел к столу, поднял простыню и отпрянул в ужасе.
— О, это и вправду так! — вскричал он.
— Лолл, — произнесла Анни, силясь сохранить серьезность, — разве вы никогда не слышали, что влюбленные могут воскресить своих любимых поцелуем? Попробуйте же это лекарство!..
— Несчастная! И вы еще осмеливаетесь шутить?!
— Ну попробуйте же, говорю вам, вы не пожалеете. Постойте, я вам помогу.
Анни поднялась со скамьи. Но едва она приблизилась к столу, как чуть не упала: лицо Лизы Розтренн и вправду было мертвенно-бледным, а широко раскрытые глаза неподвижны.
— Этого не может быть! Этого не может быть! — твердила бедная Анни. — О Лолл ар Бриз, помогите же мне... Посадим ее на стул... Я клянусь вам, она живая... Она не может быть мертвой...
Увы! Лиза Розтренн была мертва, по-настоящему мертва. И что только ни делали Лолл ар Бриз и служанка Анни, они мучали труп.
На следующий день на кладбище Фауэ похоронили самую хорошенькую наследницу Кервену.
Возможно, что ее жених со временем нашел себе утешение. А вот маленькая служаночка сошла с ума.
ГЛАВА V
КАК ПРИЗВАТЬ СМЕРТЬ НА ЧЕЛОВЕКА
Когда желают смерти тому, кого ненавидят, достаточно обратиться к знающему человеку. Хотя бы один такой есть в каждом приходе. Он вручит вам мешочек со смесью, куда входят:
1) несколько крупинок соли;
2) немного земли с кладбища;
3) немного свечного воска;
4) паук, которого нужно поймать самому где-нибудь в уголке дома;
5) огрызки ногтей (надо отгрызть свои ногти зубами).
Полагается повесить этот мешочек на шею и носить его девять дней подряд. Когда срок истечет, мешочек кладут в такое место, где должен пройти человек, смерти которого желают. Важно, чтобы мешочек был на виду, чтобы он привлек внимание, заинтересовал. Ваш враг его поднимет, думая, что нашел полный кошель; он его ощупает, откроет — и этого достаточно: он умрет через двенадцать месяцев.
* * *
А еще гадалка может вам дать продырявленную монету в два лиарда[23]; достаточно утром во время воскресной мессы незаметно опустить ее в карман человека, которому вы желаете смерти.
Лет двадцать или двадцать пять тому назад служанка одной молодой дамы из Морлэ (имя ее я вам не назову, потому что она еще жива), убирая однажды утром комнату своей хозяйки, очень удивилась, увидев под кроватью миску, наполненную песком. Служанка решила, что дама специально туда ее поставила, и спросила у нее, надо ли миску там и оставить. Но хозяйка удивилась не меньше служанки.
— Миска под моей кроватью, говорите? А зачем она там, Господи Боже!
— Честное слово! Пойдите сами посмотрите!
Они опрокинули миску на паркет и увидели,
что в ней был не только песок, но и яйца, булавки и, кроме всего, мелкие косточки. Дама была сильно заинтригована: кто положил туда все это и зачем?
— Попробуйте разузнать потихоньку среди соседей, — попросила она служанку, — нужно выяснить, что за этим кроется.
Служанка тотчас отправилась прогуляться по кварталу. Проходя то в одну сторону, то в другую, расспрашивая кумушек, она в конце концов узнала вот что: у ее хозяина до женитьбы была подружка, Катрин Жагури с улицы Буре, работница с табачной мануфактуры. Поговаривали даже, что эта Катрин Жагури имела от него ребенка. И уж она точно не простила ему то, что он ее бросил, и не раз слышали, как она грозилась отомстить тем ли, другим ли способом. Миска под кроватью явно какое-то колдовство, которое могла затеять только она, брошенная девица.
Служанка не придумала ничего другого, как, не дожидаясь, что скажет хозяйка, отправиться в полицию, там она все и рассказала. Комиссар немедленно вызвал Катрин Жагури в участок.
— Вы знаете, в чем вас обвиняют, не правда ли? Ну-ка, выкладывайте все начистоту.
Молодая папиросница побелела.
— Она таки умерла! — воскликнула она. — Очень хорошо! Да. Это я... Он мне клялся... Она не должна была выходить за него!
— Значит, вы поставили миску, чтобы она умерла?
— О, это не я ее поставила, но я не скажу, кто это сделал... Меня бы вытолкали за дверь.
— А что было в этой миске?
— Было что нужно: песок с кладбища, три свежих яйца, снесенных тремя разными курами, две булавки крестом и кусочки мощей. Вот. Я произнесла над всем этим заклинание...
— Какое заклинание?
— Спрашивайте у той, которая меня научила... это не мой секрет.
— Одним словом, вы хотели совершить преступление?
— Преступление — это когда убивают, а я не убивала, я хотела только призвать смерть.
— Да... хорошо... но не будем начинать сначала. Женщина, на которую вы призывали смерть, на ваше счастье, жива и здорова. Все, уходите отсюда!
Девице же лучше было сесть в тюрьму, чем услышать, что ее колдовство не удалось. От этого она даже заболела. Но и дама была раздосадована излишним усердием служанки: эта история стала известна всему городу, даже газеты о ней писали.
Есть еще один безошибочный способ избавиться от врага. Надо «вверить», «передать» человека, которого вы ненавидите, святому Иву Справедливости (в Трегье)[24].
Святой Ив — судья в спорах. Но вы должны быть полностью уверены в своей правоте. Если же не правы вы, вы и будете наказаны.
24
Святой Ив — один из самых почитаемых бретонских святых. Ив Элори (1253-1303), бретонский юрист, приходский священник, защитник бедняков, вдов, сирот и нищих, погребен на родине, в городе Трегье (север Бретани, берег Розового гранита), канонизирован в 1347 г., считается покровителем Бретани.