Тем же вечером адмирал снова вышел в море. Но Хуан бежал с корабля.
Под покровом ночи, когда корабли уже скрылись за голубой линией горизонта, он прокрался в замок Кердеваль, где были вместе крестная Жана Карре и его вдова.
Он застал их плачущими, в объятиях друг друга.
— Прошу прощения, — сказал он с порога, — один я знаю, как погиб тот, кого вы оплакиваете. Я видел, как адмирал бросил его через борт.
И он стал безутешно рыдать, и так правдоподобно, что его слезы отвлекли женщин от их горя.
— Подойдите, согрейтесь у огня, — сказали обе.
Он рассказал им, что дезертировал с корабля, чтобы не подчиняться приказам такого преступника, как адмирал. Короче, он сумел так расположить к себе и крестную, и вдову, что они даже предложили ему приютить его у себя в доме. Поверьте, он сумел с выгодой употребить время, которое он там пробыл. Говоря постоянно с печалью и с симпатией о Жане Карре, он сумел проникнуть в сердце бедной принцессы. Она приняла его ухаживания и согласилась стать его женой. Не то чтобы она забыла Жана Карре. Наоборот, она думала, что верна его памяти, избрав его преемником мужчину, у которого на устах всегда была похвала ему. Крестная и сама была очарована им. Она первая поддержала принцессу, когда та решилась выйти замуж за Хуана. Свадьба была решена. Остались только последние приготовления.
* * *
— Ну что, Жан, твои вещи просохли? — спрашивал тем утром Жана таинственный человек.
Жан Карре с трудом открыл один глаз, потом другой.
— Черт возьми, — воскликнул он, — я так славно вздремнул!
И он попытался подняться. Но не смог, голова все время падала назад.
— Да что же это со мной?
— Да просто волосы и борода у тебя так отросли, пока ты здесь лежал, что они вросли в землю.
— Да, это правда! Как же это получилось?
— Потому что ты спишь здесь уже два года, — спокойно ответил ему странный человек.
— Два года!
— Ни днем меньше, ни днем больше. Я надеюсь, что ты достаточно хорошо отдохнул.
— Должен был отдохнуть!
— Нужно было отдохнуть. Потому что твои несчастья еще не окончены. Забирайся мне на плечи, и мы снова тронемся в путь.
Так, один на другом, они пересекли затянутое туманом море. Странный человек шел по морю три дня и три ночи. Днем дорогу ему указывал столб пены, который двигался впереди, ночью — яркая звезда.
На третью ночь он сказал Жану Карре:
— Узнаешь эту землю?
— Да, это земля, где я родился.
— Больше я тебе не нужен. Здесь начинается песчаный берег. Не медли. Иди прямо в Кердеваль. Ты найдешь там свою жену, которая выходит замуж за Хуана, того, что столкнул тебя когда-то в море. Не стриги ни волос, ни бороды. Постарайся наняться слугой в дом на любую работу. Я знаю, что там ищут дровосека. Ты можешь взяться за эту работу. А теперь, прежде чем я предоставлю тебя твоей участи, скажи мне, Жан Карре, имею ли я право, если меня спросят об этом, утверждать, что я оказал тебе услугу?
— Ты имеешь право заявлять это везде! Если бы не ты, я бы пропал!
— Благослови тебя Бог за эти слова! Они открывают мне рай. Я тот самый мертвец, долги которого ты оплатил когда-то и которому ты дал могилу. В свою очередь, я обязался отдать тебе свой долг. Ты снял его с меня. Отныне я спасен. Доброго пути, Жан Карре, и благодарю тебя.
— Это я должен благодарить тебя, — вскричал Жан Карре, но на песчаном берегу не было никого, кроме него самого и его тени, которую нарисовала луна.
Чтобы быстрее прийти в Кердеваль, он пошел напрямик. Ворота замка была еще заперты. Ему пришлось подождать, сидя на на пороге, пока не занялась заря, а с зарей проснулись служанки.
— Извините меня, — сказал он, — я не разбойник. Я просто ищу работы за кусок хлеба.
С этими словами он обратился к своей крестной. Он сразу узнал ее, а она узнать его не смогла, потому что волосы у него падали до спины, а борода доходила до груди. К тому же у старушки ослабело зрение, и из-за старости, и потому, что с так называемой смерти Жана Карре она не переставала лить слезы.
— Входите, добрый человек, — сказала она. — Вы умеете рубить лес?
— Увидите, если возьмете меня.
— Сначала съешьте миску похлебки, а потом пойдете в лес. Видите там, наверху, на склоне холма поваленные деревья? Нарубите их на дрова. Сегодня вечером будет подписан брачный контракт моей крестницы. Я хотела бы, чтобы вы нарубили много дров для праздничного огня, который должен предшествовать свадебной церемонии.
— Положитесь на вашего слугу. Вы будете довольны.
И вот Жан Карре проглотил свою похлебку и пошел в лес.
Когда он ушел, его старая крестная сказала:
— Судя по длинной бороде, это, должно быть, отшельник, который ходит из дома в дом и ищет работу для умерщвления плоти.
И так думал каждый.
* * *
Горничной принцессы было поручено гулять с маленьким Йанником — каждый день от полудня до четырех часов. Обычно она ходила с ним в поля, где мальчик с интересом смотрел, как работают люди. В тот полдень она ему сказала:
— Я покажу тебе замечательного отшельника, он рубит дрова, чтобы заслужить царствие небесное.
И вот они пошли в лес, где Жан явно не терял времени — издалека слышался стук его топора по стволам деревьев.
Когда они подошли к отшельнику, ребенок стал пристально его рассматривать. Закончив свой осмотр, он с серьезным видом и очень спокойно произнес:
— Батюшка, вы очень тяжко трудитесь. Один вы делаете столько, сколько три поденщика вместе.
— Что ты сказал, малыш? Я не твой батюшка.
— Не говорите так: этого не знают чужие, а я знаю.
Жан Карре рассмеялся.
— Смотрите, — снова заговорил ребенок, — у вас на щеке такая же складочка, как у меня. Я хорошо ее вижу под бородой.
Горничная поначалу не вмешивалась в этот разговор. Но последние слова мальчика ее поразили.
— Мама, — закричал маленький Йанник, как только они вернулись в замок, — я видел отца!
— Увы, мой мальчик, уже два года, как твой отец погиб.
— Мой отец не погиб. Поверьте мне, я знаю, что он жив.
— И я тоже это знаю, — произнесла горничная. И она рассказала своей госпоже о том, что произошло в лесу.
Услышав это, принцесса почувствовала растерянность. Она не переставала любить Жана, но смертельно боялась обмануться. Она поделилась с крестной.
— Пошлем за отшельником, пусть придет сюда, — сказала крестная.
Жана потребовали в замок. Он пришел, глаза его были полны слез.
— Почему вы плачете? — спросили его.
— От радости. Правду говорят, что устами младенца глаголет истина!
И тогда он рассказал, ничего не упуская, о своем приключении — и о вероломстве Хуана, и о помощи благодарного покойника.
Горничная сбегала в соседнюю деревню и привела оттуда брадобрея. И его руки сразу же сделали Жана Карре таким же, каким он был два года тому назад. Ему приготовили баню и после нее одели на него свадебные одежды, которые его жена в память о нем бережно хранила у себя в шкафу.
Как вы хорошо понимаете, Хуан не догадывался о том, что произошло. Он наблюдал во дворе за подготовкой праздничной иллюминации, отдавая приказы наглым тоном выскочки, с радостью предвкушая, что скоро он станет хозяином дома.
Одна за другой прибывали кареты, привозившие дальних и близких родственников. Хуан спешил навстречу каждому, рассыпался в любезностях. Жандармы из кантона тоже были там. Они были приглашены, отчасти, чтобы поддерживать порядок, но, главным образом, чтобы придать блеску завтрашней брачной церемонии.
И вдруг все увидели, как во двор спустилась принцесса. Она отвела в сторону бригадира и что-то прошептала ему на ухо.
— Будет сделано, — ответил командир жандармов.
И он приказал разжечь костер. Занялось высокое пламя, потрескивая и сверкая искрами. И в это мгновение появился Жан Карре, с сыном на руках и в сопровождении своей крестной. Вот это был удар! Как в театре! Хуан позеленел, как недозрелый кочан капусты! Жандармы ухватили его за куртку и бросили в костер. Он вспыхнул, как обыкновенная спичка.