Как только он скрылся за деревьями, Анагон подняла голову и посмотрела ему вслед. Она открыла было рот, что сказать об этом Сету, но передумала и показала вместо этого язык его спине.
Вдруг Венус резко обернулась и, склонив голову набок, начала к чему-то прислушиваться. Затем вопросительно посмотрела на Анагон.
– Что? – не поняла она.
– Ты не слышишь? – удивилась волчица. – Там ребенок. Кажется, он плачет.
Кошка обратилась в слух, но не услышала ничего, кроме шепота ветра в кронах серых деревьев. Венус сурово нахмурилась.
– Мы должны узнать, что там.
– Вряд ли Сет будет согласен… – неуверенно протянула Анагон, глядя в след рыжему воину. Тот шагал чуть впереди и не слышал разговора девушек. Венус решительно мотнула головой.
– Мне всё равно. Там ребенок, и он, кажется, в беде. Я должна ему помочь.
Инвер, до сих пор хранивший молчание, согласно склонил голову:
– Я иду с тобой. Анагон, скажи Сету… Ну ты придумаешь, что сказать ему.
Девушка фыркнула.
– Разумеется. Идите и возвращайтесь скорее, не теряйтесь.
Волки обратились и нырнули в кустарник, подняв столб серой пыли, слетевшей с сухих листьев. На шум обернулся Сет.
– Куда они? – как ни странно, в голосе его не было ни нотки суровости или злобы. Вопрос прозвучал рассеянно и устало.
Не смотря на это, Анагон покраснела и испуганно забегала глазами. Она ещё не придумала, что ответит воину, но тот, внезапно, сам пришел ей на помощь.
– Они что-то увидели, верно? Или почувствовали?
– Венус услышала. Она сказала, что там плачет ребенок.
– А ты не слышишь этого?
Кошка помотала головой.
– Нет. И Инвер не слышал, но он пошел вместе с Венус. Мне вернуть их?
– Не стоит, – Сет внимательно посмотрел на Анагон. Та внезапно почувствовала, как по спине её побежали мурашки, а зубы начало сводить от невыносимого зуда. Силясь понять, что с ней происходит, кошка нахмурилась.
– Что-то не так? – участливо спросил воин, продолжая следить за девушкой.
– Не знаю, – медленно произнесла девушка. – Я странно себя чувствую. Меня будто зовет что-то, но я не могу понять, что и куда.
Анагон поежилась. Она терпеть не могла неясность. Зато Сет удовлетворенно кивнул.
– Лес готов открыть тебе кое-что. Иди на зов.
– Но ты же сказал не поддаваться чувствам, что этот лес опасен.
– Для тех, кто не умеет слушать главное. Помолчи минуту и послушай.
Кошка послушно замерла. Несколько секунд ничего не происходило, а потом на девушку обрушилась лавина звуков. Пели птицы, рычали звери, кричали мужчины и женщины, шелестела трава, журчала вода… Какофония звуков накрыла Анагон с головой, но всё равно громче всего остального звучал тихий, но настойчивый голос, зовущий её куда-то. И как только девушка откликнулась на этот голос, остальные звуки смолкли.
– Я пойду? – тихо спросила Анагон, не смея нарушить благоговейную тишину, вновь опустившуюся на лес.
– Иди, – кивнул Конюх. – Мы увидимся позже.
Длинный кошачий хвост последний раз мелькнул между деревьями и исчез. Сет остался один.
– Странно, что этот Рейгар почувствовал зов первым. Возможно, я ошибался на его счет, Эней, и он действительно неплохой парень, – пробормотал воин. – Но я всё равно не доверяю ему. Есть в его глазах что-то дикое, нечеловеческое. Думай, что хочешь, но я боюсь за Анагон. И буду бояться, пока она будет так привязана к нему. Но ты, разумеется, считаешь мои опасения излишними, а меня самого мнительным дураком.
Казалось, воин что-то вспомнил. Чуть покопавшись, Конюх достал из нагрудного кармана какую-то маленькую вещь, чуть блеснувшую на скудном солнце, сел на землю и, вертя эту вещичку в руках, стал ждать.
***
Рей продирался сквозь жесткие колючие заросли. Репейники цеплялись к одежде и волосам. Но Рей чувствовал, что должен найти источник звука, точнее – пения, которое с каждым шагом звучало все ближе и ближе. Вскоре стало ясно, что поет мужчина. Поет низким, рокочущим голосом, долго вытягивая гласные, делая особый упор на букву «о».