Ото поднял голову от книги – не пророчество, просто захотелось почитать произведения Мастера Слов – обычного, не имеющего Дара Силы поэта:
На этих словах Кими прервал его. Ото взглянул на друга, ожидая пояснений.
– Рыжий кутиец, – сообщил старый слуга. – Черный как уголь утариец с луком в его рост. Похожий на выходца из Междуморья очень подозрительный малый, те, кто родом оттуда, – все пройдохи, учти это! – Ото едва не рассмеялся – а ведь он никогда не рассказывал Кими, что сам родился на побережье моря Моа, почти на границе с Годжей – в Междуморье.
– Он к тому же показывает браслет Мастера Пятилистника. И еще один тип – разбойник разбойником. Я бы их не пускал.
– А чего они хотят? – «Действительно странная компания».
– Они говорят, что у них письмо для тебя и устное сообщение.
– У всех четверых?
– Ну так пускать их? Или гнать взашей из здания Совета?
Ото усмехнулся: на самом деле Кими сгорает от желания узнать, кто они такие и чего хотят.
– Пусть заходят. – Ото отложил книгу, поправил свой кам и пригладил седые волосы. Кутиец, утариец, пройдоха-Мастер Пятилистника, разбойник? Кими явно преувеличивает…
Через время, которого потребовалось гораздо меньше, чем для того чтобы пересечь бесконечные коридоры Здания Совета и подняться на пятый этаж по извилистым лестницам, появились его гости: Кими уже давно привел их сюда и держал где-то в застенках. Вот кто настоящий пройдоха!
Впереди шел невысокий худощавый человек в шелковом каме. У него пепельного цвета волосы и черные глаза с вздернутыми вверх уголками – и вправду уроженец Междуморья. Он дотронулся правой рукой до серебряного браслета Мастера на левом запястье и церемонно поклонился Ото. Тот ответил сдержанным кивком.
– Мастер Музыкант Гани Наэль, – представился гость мягким и приятным голосом, голосом певца.
За Наэлем следовали описанные Кими кутиец, высоченный утариец и плотно сбитый смуглолицый воин, похожий на арайца. Ни знаменитого лука, ни другого оружия при них не было – Кими конечно же отобрал перед тем, как пустить их сюда.
– Ого, Эй-Га и Харт, – коротко представил Мастер своих спутников. Ото даже не понял, кто из них кто.
Он указал на стулья напротив, предлагая присесть, и сделал знак Кими, чтобы тот угостил пришельцев вином, но старый упрямец и не пошевелился – стоял, прислонившись к стене, сложив руки на груди, и внимательно следил за Гани Наэлем, словно ожидая, что междуморец начнет воровать золотые статуэтки и серебряные кубки.
Мастер почувствовал взгляд и обернулся на Кими с немым вопросом в глазах. Только после этого старый слуга перестал за ним пристально наблюдать и с явной неохотой пошел к столику с вином и кубками.
Музыкант вынул из холщовой сумки, перекинутой через плечо, свиток пергамента и передал Ото.
На воске витая буква «К» и два перекрещенных меча – печать Кодонака…
Брови Ото поползли вверх. Кодонак? Пишет ему?
Он мельком вопросительно взглянул на Мастера Музыканта и сразу же вернулся к письму, сломал печать и прочел:
«Приветствую тебя, Советник Эниль! Знаю, что мало чести в приветствии изгнанника. Но я столкнулся с задачей, требующей твоей помощи. На суде ты сказал, что не нашел достаточно доказательств моей вины, и я хочу представить тебе новые сведения, подтверждающие мою невиновность. Я знаю, что ты тот человек, который разберется в деле до конца и не станет относиться с предубеждением к свидетельствам неодаренных. Да, те, кто пришел к тебе, – мои свидетели, они не только подтвердят мои слова, но и дополнят их, а также скажут то, что нельзя доверить чернилам и бумаге.
Ты можешь сомневаться сейчас, что написанное здесь принадлежит моей руке, и, дабы развеять твои сомнения, я привожу слова, сказанные тобою в день моего отбытия на границу с Дорженой. Их слышали только ты и я: «Береги себя и своих Мастеров, это не последний бой для вас».