И приятель отправляется за спиртом. Там происходит душераздирающая сцена: доктор желает вперед деньги, потом стулья, а приятель клянется своей визой и морским царем-вседержителем, что так невозможно, млеет и блеет, намекает и гарантирует, и еле уносит драгоценное зелье.
И они разводят честно спирт в три стакана, разбавляют сухим, доливают водичкой, чтоб дополнительно растянуть кайф во времени и пространстве, и благостно выцеживают. И слегка даже балдеют.
И с удовлетворением хорошо и честно выполненного долга достают приготовленные рубли: поехали! Теперь все в порядке! Уже можно.
Негр сочувственно смотрит на рубли и говорит:
- Ноу.
Что-о?! Что значит "ноу"!!! Ведь все сделали как надо!..
Ченчила смотрит на них, как Рокфеллер на чистильщика обуви, и поясняет свою финансовую политику: из левого кармана бережно извлекает потертую долларовую банкноту, из правого - разворачивает местную бумажку величиной в скатерть и расцветкой в павлина, делает ими вращательное движение, и убирает доллар теперь в правый карман, а миллион своих местных бананогрошей - в левый. И вразумляюще произносит:
- Ченч. Вери чип.
- Чип?! - повторяет вахтенный. - Вери чип?! - шепчет бессмысленно, наливаясь расплавленной свинцовой злобой. - Не нравятся тебе рубли, гнида?.. - И вперяется белесым взором в куриную черную шейку. - Чип, чип, чип...
- Чип! - зловеще откликается приятель. - Чип! Понял?!
В лютой ненависти смотрят они на ченчиловы карманы, на шейку ничтожную, на пустые стаканы, на рубли... смотрят на амулет, висящий на шейном ремешочке, и быстро, твердо и безумно переглядываются.
Синхронно поднимаются, берутся за этот ремешочек и тянут, перекручивая, в разные стороны. Старичок дрыгает ножками, разевает рот, они тянут сильней. Подержали... И придуши к чертям!..
4. ГДЕ ЗНАЮТ ДВОЕ - ТАМ ЗНАЕТ И СВИНЬЯ
Сели. Закурили. Дышат. Успокоились. И смотрят.
И вроде даже ничего и не произошло.
Как вышло, черт его знает, как-то само получилось, вроде даже и не собирались... Жара, понимаешь... рубли эти неконвертируемые... Курят: молчат!
И тут трезвонил телефон: подскакивают! переглядываются!
Тот, что у трапа все торчит, матерится в трубку - осатанел в пекле:
- Хватит, на фиг, возвращайся! я сваливаю!..
Вахтенный - медовым голосом:
- Бу-удь другом, две минутки еще, я за тебя потом хоть всю вахту отпашу.
- На хрен мне сдалось! Имей совесть!
- Старпом вдруг спросит - скажи, что мы подменились.
Тот заинтересовался - голосом, настойчивостью:
- Ты че там? Че делаешь-то? А? Три минуты жду!
"Че делаешь". Труп прятать надо, вот че! Куда его денешь - белый день, все на борту! Пихают его спешно в рундук под койку. А деньги вытаскивают, наконец-то, из карманов и, не удержавшись, спешно пересчитывают.
И тут распахивается, конечно, с треском дверь - притопал злобно тот, от трапа:
- Че это у вас?
А на столе - рваные кучки денег всех стран разложены, и рубли тут же. Идет скрупулезный подсчет и определение достоинства относительно рубля и доллара.
Выпучились друг на друга.
- Вы че, бухали? - Смотрит на три стакана. - А еще кто был?
Отвечают:
- Э-э-э-э-э...
Глядит он на эту картину, и мозгами перегретыми с усилием шевелит.
- Бизнес? А меня - дурачком? Суки. Л-ладно!
Вот зараза. Стукнет еще из зависти, раззвонит!
- Я пошел. Со старпомом сами разбираться будете.
Вздохнули тяжело:
- Вот тебе один фунт за один час вахты. Знай нашу щедрость. А теперь иди, постой еще семь минут для ровного счету. Будь человеком.
А тот с разгону беспроигрышно выставляет ультиматум:
- Ще-едрость... Возьмете в долю - постою, так уж и быть.
- Что-о? Мало?!
- А что - много?
Жадный матросик попался и наглый. Если вот так, ни за здорово живешь, отваливают фунт - значит, очень им надо. Значит, можно потянуть больше. Засовывает он этот фунт в карман подальше и повторяет:
- Давай по-честному. Кто все это время у трапа парился? Значит, вхожу в долю. - На треть претендует, бродяга!
И глядя бессильно на алчущую и потную его физиономию, вдруг разражаются они нервическим хохотом:
- Так - в долю хочешь? На троих?
- Хочу!
- Ха-ха-ха! Ох-хо-хо-хо! Полную треть?
- Да. По-честному. А что?..
- Ха-ха-ха-ха!..
- Да вы че гогочете!
- Ну, выдай ему его долю!
Выдвигают рундук и показывают ему труп.
Тот сереет и отваливает челюсть. И при виде его остолбенения они опять истерически закатываются:
- Хотел на троих? Заметано! Так теперь и скажем.
- К-кому ск-кажете?..
- Ох-ха-ха-ха!.. "К-кому, к-кому!" Прокурору, тля!
- М-м-мужики, вы ч-чего... Это ч-что...
- Это? Ой, а что это? С утра не было. Ха-ха-ха!..
- Дак вы-вы-вы...
- Нет уж, не вы-вы-вы, а мы-мы-мы. Ты чего, грамматику в школе не проходил? Кто на стреме стоял? Кто треть требовал?
- Точно. Мы ребята добрые.
- И справедливые. Получай заработанную треть!
- Да вы как?..
- Молча, тля. За шнурочек.
- Какой шнурочек?
- Специальный. Который он сам себе на шею надел.
- Как? Дак а чего? теперь-то?
- Дак а теперь-то ничего. Бабки на троих делить.
- А его чего?
- А ему теперь чего. Морской закон суров: кирпич на шею - и за борт.
- А где кирпич-то взять?..
- А вот твоя рожа как раз подойдет.
- Дак увидят!
- Что увидят - рожу? Долбак! На солнце ночью полетишь, понял?
И садятся они бок о бок втроем пересчитывать и делить все эти грязные и мелкие бумажки.
5. СКОРАЯ МЕДИЦИНСКАЯ ПОМОЩЬ
Доктор же тем временем, гуманист в белом халате, соблазненный сверх меры чужим вожделением, видом спиртика и звуком струи из склянки, набулькал себе полмензурочки, закусил сырком, засмолил болгарской сигареткой и, заботясь судьбой своего доллара, опять же, томимый скукой и бездельем, звонил по каютам в поисках должника.
Ударил телефон нашей троице по ушам, по нервам, сбил со счета, оцепенил. Брать трубку, не брать? А если не брать - что говорить потом, где был, куда делся?..