Легенда о Тристане и Изольде

Тебя связали, осквернили!
Пускай меня б они казнили,
Лишь ты остался б невредим
И отомстил жестоко им!"
Поведаю, сеньеры, ныне
Вам о господней благостыне.
Всех наших чаяний оплот,
Он на смерть грешника не шлет:
Склонясь к мольбам простого люда,
Великое свершает чудо.
Ведут Тристана на костер
По той тропе, где с давних пор
Часовенка стоит на взгорье.
Абсидою глядится в море.
А берег и высок, и крут,
920 И по обрыву там и тут
Камнями острыми усеян.
Кто прыгнет вниз, сломает шею.
Окно в абсиде словно лал.
Его по стеклышку собрал
Монах в давнишние года.
И говорит Тристан тогда:
"Прошу, дозвольте по пути
Мне в этот божий дом войти.
Стою у смертного порога,
А в жизни согрешал я много;
Молитву богу вознесу
И душу, может быть, спасу.
Вы при мечах, я безоружен,
От горя ослабел, недужен,
А здесь всего одна лишь дверь,
Мне не уйти от вас теперь.
Всевышнему я помолюсь,
Покаюсь и тотчас вернусь".
И слышит он такой ответ:
940 "Ну что ж, худого в этом нет".
Вот он свободен от веревок,
В движеньях снова спор и ловок,
Ни мига не теряя зря,
Несется мимо алтаря
И из окна, с отвесной кручи
Кидается, затем что лучше
Разбиться на смерть, чем живьем
Сгореть при скопище таком.
Но буйный ветер налетает,
Его одежду раздувает,
Несет на камень плоский плавно —
Спасен от смерти рыцарь славный.
Тот камень, в память этой были,
"Прыжком Тристана" окрестили.
Молящихся полным-полно, —
Все видели прыжок в окно,
И на колени пал народ.
У входа стража ждет-пождет,
Но попусту: спастись помог
960 Тристану милосердный бог.
По берегу бежит песками,
Оглянется, увидит пламя
И мчится как стрела опять.
Никто не мог бы так бежать.
Послушайте о Говернале.
Меч опоясал доброй стали,
Сел на коня и во всю мочь
Из города умчался прочь:
Замешкайся на миг единый,
Он был бы вместо господина
Бессудно королем сожжен.
Тристану сердцем предан он,
И меч его с собою взял
Оруженосец Говернал.
Несется конь во весь опор.
Тристан, едва лишь кинул взор.
Признал его и рад сердечно,
Что спас наставника Предвечный.
Зовет его и говорит:
980 "Ты видишь, бог меня хранит,
Но не глядел бы я на свет, —
Со мной Изольды милой нет,
Мне лучше б, скорбному, не жить,
Мне голову бы размозжить,
Разбиться бы о те каменья.
Зачем я спасся при паденье?
Из-за меня ей смерть в огне,
А без нее нет жизни мне".
И молвит Говернал: "Держись,
На милость бога положись.
Мы в том кустарнике густом,
Что окружен широким рвом,
С тобой укроемся, незримы,
А по большой дороге мимо
Народ снует, и всяк тебе
Тотчас расскажет о судьбе
Твоей Изольды — королевы.
Я сыном непорочной Девы,
Спасителем клянусь, сеньер,
1000 Коль ждет ее и впрямь костер,
Не спать мне под защитой крова,
Пока не воздадим сурово,
Пока кроваво не отметим
Мы нашим недругам лихим.
А сложишь голову свою,
Пока злодеев не убью,
Постыл мне будет белый свет". —
"Где меч возьму?" — Тристан в ответ. —
"Кто безоружен, тот не воин". —
"Сеньер, ты можешь быть спокоен:
Вот он, твой острый меч". "Клянусь,
Теперь лишь господа боюсь!
Ты мне великую услугу,
Наставник, оказал". — "Кольчугу
Тебе привез я под одеждой". —
"Преисполняюсь я надеждой
И верю, — во время поспеем
И спуску не дадим злодеям:
У них Изольду отобьем
1020 И от костра ее спасем.
Уже свиданья сердце чает".
Ему наставник отвечает:
"Сеньер, тут надобно терпенье.
Ты веруй в помощь Провиденья,
И супостатов уничтожишь,
И головы своей не сложишь.
Коль слепо ринешься ты в бой,
Король расправится с тобой.
Обдумай, рассчитай заране:
Костер обстали горожане,
Живьем возьмут тебя тотчас,
Едва король отдаст приказ,
Не то им всем итти на плаху.
Чего не сделаешь со страху!
Тебя простому люду жаль,
Но о себе сильней печаль,
Всяк милой жизнью дорожит,
Своей погибели бежит".
И рыцарь слезы льет, скорбя.
1040 Он дал бы изрубить себя
За ту, что в Тинтажеле ныне
Горюет о его судьбине,
Но Говерналу внемлет он
И ждет, в унынье погружен.
Изольда в замке смерти просит,
Но вот слуга ей весть приносит,
Что убежал Тристан. "Мой друг,
Тебя Господь упас от мук,
И мне теперь не страшны муки!"
Король велел связать ей руки,
И трое супостатов лютых
Такие наложили путы
И так впились веревки в тело,
Что кровь на коже заблестела.
Но улыбается она:
"Коль жизнь твоя сохранена,