то все-таки выиграет, они даже начали самоуверенно улыбаться - было заметно, как им приятно играть и как бурлит их кровь. Но рано или поздно, а конец должен был прийти. К последнему раунду, когда у Дейва Мортона был счет "97", а у Артура на единичку больше, обстановка в таверне накалилась до предела. На левом конце цепи было "3", на правом - "6". В холодных, потных руках Ханна сжимала две последние косточки домино - "3/1" и "2/1". Две оставалось и у Артура. Каждый миг казался вечностью, в пламени которой сгорали они оба. Тогда Артур положил в правую сторону "6/2" и сказал: - Мисс... тер Мортон, - его голос был совершенно спокоен, что напрягло Ханну еще больше. - Вы не хотите сделать эту игру спором и ввести наши собственные ставки? - Какие ставки вы предлагаете? - спросила она, поднимая глаза и продолжая думать над игрой. Ханна понимала, что обе ее кости подходят на концы одним краем, но обе на другом краю имеют "1". На этот раз "базар" был полный, а высчитать что-либо было совершенно невозможно, поэтому Артур не мог знать, что у нее, не мог подсчитать под свой ход. "Какой тогда ему толк повышать ставки?.. Если только один из концов ему точно подходит... Но как узнать, какой именно?.. Тот, который он сам себе выводит?.. Или это блеф?.." - Сегодня утром по прибытии в Северную мне посчастливилось побеседовать с господином Кайпуном. Ханна покосилась в сторону канцлера, и тот утвердительно кивнул. - Так вот, - продолжил Артур, - Его Превосходительство согласились дать нечто посущественнее, чем ежегодный Куш. - Что же? - Я о своей доле договорился, а вы... Попросите сами, - ответил Артур, грустно усмехнувшись, - если выиграете. Подумав, Ханна кивнула и сделала очередной ход в левую сторону, отдав "3/1". Теперь на концах цепочки стояла "1", на другом - "2", и решалось, подойдет ли последняя кость Артура. Прошло всего лишь не больше нескольких секунд. Артур снова невесело усмехнулся и поднял руку, чтобы вскрыть перед всеми последнее домино. Ханна невольно подумала о своей очередной победе. Но в спокойствии Артур убрал руку, оставив на столе только костяшку "1/1" и объявил, что он выиграл. Тишина, которая была создана специально для игроков, резко оборвалась и наполнилась шумом. Отовсюду слышались поздравления в адрес Южной и слова зрителей ошеломленных проигрышем Мортона. В этих криках большого числа вампиров сами игроки словно затерялись. Артур Брукс не покидал своего места, не улыбался, как прежде, только серьезно смотрел на Ханну, ожидая от нее какой-нибудь реакции. Но девушка ничего не слышала и ничего не слышала, кроме биения своего сердца в висках, ушах и горле. Ее опущенный взгляд ничего не выражал, медленно и бездумно перемещался по столу. Она молчала, не осознавая действительности. - Мортон, - тихо позвал Артур. Ханна вдруг подняла на него глаза и почувствовала горький ком в горле и что-то больно давящее на грудь. Крим Кайпун встал, чтобы произнести хвалебную речь, но ни Ханна, ни Артур его не слушали. Она думала о своем проигрыше, а он думал о ней. Она же не могла пошевелиться, все ее тело вдруг отяжелело, словно ее сердце пронзили чем-то острым. Ощутив пощипывание в глазах, Ханна вдруг вскочила - Артур быстро встал следом - и начала протискиваться через толпу к выходу. Парень последовал за ней. - Она не умеет проигрывать, - бросил Рэй, кидаясь вниз по лестнице. Ричард, вдруг оказавшийся на балконе, схватил его за плечо, и Рэй остановился. - Вряд ли она хочет сейчас тебя увидеть, - сказал Ричард, - думаю, ей будет стыдно, и она как обычно окрысится. Я пойду за ней. - Я с тобой, - вызвалась паладинка. Ричард велел Рутте двинуться за Ханной, а сам не смог сдержаться, чтобы в очередной раз не напомнить Артуру, какой он подлец. ... - Ханна Мортон!.. - громко окликнул Артур, пытаясь догнать девушку на большой пустой лестнице, ведущей к номерам. - Ханна, куда ты идешь? - Во-первых, - она резко обернулась. Ее дикие глаза пылали нешуточной яростью, в каждом движении тела чувствовалась какая-то огромная сила, которая заставила Артура остановиться. - Ты последний, с кем я хочу сейчас разговаривать!.. А, во-вторых, кажется, твой дружок канцлер звал меня к себе. - Не надо делать вид, что все в порядке! Ни для кого не секрет, какое значение имеют эти игры в твоей жизни. - Не смей жалеть меня!.. - Жалость - это не плохо!.. - Если я буду ее принимать, то уж точно не от тебя!.. Ханна отвернулась и направилась туда, куда бежала. Постояв в нерешительности несколько мгновений, Артур вернулся в таверну. Окинув взглядом помещение, где оставшиеся посетители и не думали расходиться, обсуждая свежие новости, он уже не увидел там канцлера. Зато увидел знакомую до боли фигуру старого товарища, поджидающего его с мрачным лицом за барной стойкой. С неприятным предчувствием Брукс пошел к нему. - Льюис, - по обыкновению бросил Артур в знак приветствия. - Брукс, - холодно ответил Ричард, опершись на столешницу барной стойки и не глянув на него. Помолчав, он вдруг заговорил, и, хотя Артур ждал этого укора, все же в очередной раз подивился холодности давнего друга. - И что же обещал тебе канцлер? - Должность, - сухо сказал Артур. Ричард иронично усмехнулся. - Я удивляюсь, зная тебя: ведь ты никогда даже не смотрел в сторону политики, а уж тем более чинов и должностей. Делаю вывод, что от канцлера тебе нужно было вовсе не это. Артур молчал, отведя взгляд, по которому Ричард мог с легкостью угадать все его мысли. Внезапно раздался посторонний шум, и оба перевели округлившиеся глаза к лестнице... ... Ханне было горько. Она едва сдерживалась, чтобы не взвыть от досады. Это было не просто поражение в игре - она чувствовала за этим что-то еще, более масштабное. Что-то тяжелило ее сердце, ее ноги и голову - она не могла ясно думать, твердо идти, к чему привыкла более всего в этой жизни. На эмоциональном уровне она не могла понять, как все эти вампиры жили, почему звезды за окном все еще светят, почему ветры все еще летают... В таком разбитом состоянии, стараясь не показать его, Ханна добралась до номера канцлера. - Проходи, - пригласил Кайпун и, отослав всю охрану, закрыл дверь. Девушка сделала несколько шагов в темно-синюю комнату, освещаемую луной и фонарями через большое окно. Это была самая большая и самая богатая комната всего трактира. Канцлер прошел мимо остановившейся от бессилия девушки к комоду. - Хорошо играешь, Мортон, - сказал канцлер, наполняя два фужера вином из красивого хрустального графина. - А законы знаешь? Этот вопрос словно пробудил Ханну ото сна. Она взяла себя в руки. - Знать приходится, - ответила она. - А что у нас в законах сказано про женщин, помнишь? - канцлер обернулся и иронично посмотрел на девушку. Она молчала, иногда заглядывая ему в глаза. Тогда он протянул ей один фужер. - С кем я имею честь разговаривать? - Анна Мортон, - осторожно ответила она, с опаской глядя на вино в своем сосуде. - Да ты пей, не бойся, я не желаю тебе зла, - заявил канцлер, потягивая алкоголь. Ханна залпом выпила содержимое фужера и вернула его. - И что же вы будете со мной делать? - Что с тобой можно еще сделать, кроме как не наказать? Ханна снова промолчала. - Однако!.. - воскликнул канцлер, поблескивая в темноте хитрыми глазами и приближаясь к девушке. - Есть и решение. Он распустил ее волосы. Потом медленно расстегнул куртку ее костюма, и Ханна решительно сделала шаг назад. - Что такое? - наигранно мягко спросил он. - Одна ночь, и ты выйдешь сегодня живой и без позора. Подумай, чего ты лишишься в случае, если примешь мое предложение, и если откажешься. Ведь я объявлю и тебя, и твоего отца преступниками закона. - Делайте, что хотите, - плюнула ему в лицо Ханна и ринулась к двери, но она вдруг оказалась запертой. Тогда девушка повернулась к глумливо улыбающемуся Кайпуну. - Чтоб вы знали, я переступила ваш закон дважды!.. Я неплоха и в мечах, и в стрелах, и в кулаках, так что силой со мной тягаться не советую, а без силы вам меня не взять!.. - Ну что ж, а попробовать стоит... - прощебетал канцлер и накинулся на девушку.