Однако в историческом смысле и образ «помазанника»-Мессии, и сообщение о его смерти, долженствующей произойти в необычных обстоятельствах, были не случайны и хорошо понятны современникам Книги Даниила, а потомкам в особенности. Нечего и говорить, что сообщение того же 26-го стиха о разорении «города и Святилища» «народом грядущего властителя»[649] после Первой Иудейской войны могло восприниматься довольно однозначно, тем более что командовали римскими войсками будущий император Веспасиан, а потом его преемник Тит — оба «грядущих властителя». К тому же, следующий, последний, 27-й стих 9-й главы, цитировал Спаситель, предрекая Иерусалиму «мерзость запустения, реченную через пророка Даниила»[650].
Книга Даниила была близка приверженцам многих течений религиозной мысли, зародившихся на земле Иудеи в течение I в. до н.э., и ее образы довольно быстро вышли за пределы узкого исторического контекста, даже если и были созданы в его рамках (а именно создания такого рода принято называть пророческими). Но с особенным тщанием и остротой должны были воспринимать ее предсказания ранние христиане[651]. От всего этого был всего один шаг до создания «откровения» собственно христианского. Требовался только гениальный писатель. И он не заставил себя ждать.
Время создания Апокалипсиса можно установить только приблизительно, а об его авторе ничего достоверного не известно. Если не пытаться обязательно совместить появление этого труда с какими-то «конкретными» гонениями на христиан, то наиболее поздней датой является начало II в. — почти тот самый момент, когда император Траян вознес на развалинах Вавилона жертву гению стремительного македонца, а Вавилон в последний раз промелькнул в исторических анналах человечества. Впрочем, большинство ученых склоняются к тому, чтобы отнести Откровение к чуть раннему периоду — концу I в.
Является ли, как о том говорит церковная традиция, сочинитель последней Книги Писания апостолом Иоанном, автором четвертого Евангелия[652] и трех Соборных Посланий, также входящих в Новый Завет, есть еще один вопрос, не поддающийся окончательному решению. Принятые результаты историко-филологического анализа выглядят следующим образом{200}.
Место создания Апокалипсиса — остров Патмос, куда был изгнан его будущий автор. «Я Иоанн… был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа»{201}. Мы знаем о двух вспышках серьезных преследований христиан в I в.[653] Первый из этих эпизодов относится к обросшему многочисленными легендами царствованию Нерона, ознаменовавшемуся жестокими репрессиями в отношении римской христианской общины (тогда, в соответствии с традицией, погибли апостолы Петр и Павел). Второй — к более позднему правлению Домициана, брата покорителя Иерусалима Тита, оставившему о себе негативные отзывы у римских писателей[654]. Между двумя этими датами — конец 60-х или 90-е годы I в. — и колеблется мнение ученых[655]. Сейчас считается, что имеющиеся в тексте полупрозрачные аллюзии на Нерона указывают на то, что Апокалипсис создан после его смерти (68 г.), хотя подобное заключение тоже не может быть признано полностью логичным[656]. Иные пытаются примирить обе точки зрения, указывая на то, что в тексте можно выделить два основных и один-два второстепенных структурных фрагмента, которые могли быть созданы в разное время[657].
Также отмечается, что греческий язык Откровения весьма необычен. Неоднократные стилистические неровности, встречающиеся в тексте, приводят к мысли о том, что он не был родным языком автора, а многие пассажи книги заставляют прийти к выводу об их буквальном переводе с древнееврейского. Поэтому создатель Апокалипсиса никак не может быть автором Евангелия от Иоанна, которому принадлежат наиболее поэтически-лаконичные новозаветные тексты[658]. Наличие в обоих обсуждаемых произведениях некоторых совершенно идентичных выражений объясняется тем, что их авторы принадлежали к одной церковной общине (Эфесской) или, как минимум, к родственным церквам и поэтому мыслили «сходным образом». Дополнительным доказательством неидентичности двух Иоаннов являются весьма различные богословско-философские позиции, изложенные в четвертом Евангелии и Апокалипсисе.
Ни в коей мере не претендуя на спор со знающими людьми, хотелось бы высказать ряд альтернативных соображений. Во-первых, нет никаких доказательств тому, что автор Откровения был сослан на остров в результате массовых гонений. Он вполне мог быть репрессированным одиночкой, угодившим под карающую руку закона в силу своей истовости и непримиримости. Кстати, масштаб тогдашних репрессий ограничивался городом Римом — нет никаких свидетельств о том, что сходные события имели место по всей империи или хотя бы в значительной ее части[659]. Размах преследований, по мнению комментаторов, подтверждается неоднократным обращением Иоанна Богослова к теме мученичества. Но не слишком ли прямолинеен этот вывод? Не стоит отказывать автору Апокалипсиса в способности понимать, что его ссылка не изолированный акт, и предвидеть то, что имперская государственная машина очень скоро вступит в неизбежное противоречие с адептами новой религии. Стоит ли так недооценивать мыслителя, чей труд человечество с ужасом и восхищением читает почти две тысячи лет? Не забудем, что Иоанн к тому же видел и страшные последствия первого иудео-римского конфликта?
649
Перевод РБО. СП: «Город и святилище разрушены будут народом вождя, который придет» (Дан. 9:26).
650
Мат. 24:15; Map. 13:14; Лук. 21:20.
651
В любом случае перевод финала 9-й гл. Книги Даниила по версии СП требует корректировки и подробного комментария. Хотя содержащаяся в нем традиция восходит к древности, но «лобовой» перевод давно отсутствует в современных изданиях Библии. Даже в английской King James Bible (нач. XVII в.) стоит слово «Мессия» (все-таки не «Христос»). Тем это пророчество и велико, что отнюдь не прозрачно. Однако некоторые до сих пор считают, будто лишь они одни могут решить, что народу знать потребно — а что нет.
Поэтому следует сказать несколько слов о СП Книги Даниила и об ее связи с историей СП вообще. Во-первых, существует два варианта ее греческого текста, а во-вторых, в еврейском тексте отсутствуют ставшие частью христианской традиции фрагменты, например легенда о Сусанне. Кому же следовать? Идеологическая позиция митрополита Филарета, которому русская культура обязана завершением работы над СП, выражена в работе «О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славянского переводов Священного Писания». Приведем здесь только одну из важнейших цитат, самым сильным образом повлиявшую на переводческие интерпретации (включая содержащиеся в Книге Даниила): «Текст еврейский в начале времен христианства был в руках врагов его, и потому мог подвергаться даже намеренному повреждению» (1845 г.).
До того работа над русской Библией прерывалась дважды: в 1826 г., когда было закрыто Библейское общество, и в начале 1840-х годов, когда переведший большинство книг Ветхого Завета профессор С.-Петербургской духовной академии Г. П. Павский был вызван в Священный синод в связи с тем, что использовал их в качестве учебных пособий. Именно 9-я глава Книга Даниила стала камнем преткновения (совместно со знаменитыми пророчествами Исайи, которые мы уже обсуждали, и одним стихом из Книги Иоиля). Объяснения Павского, основанные на обращении к еврейскому тексту, мягко говоря, не удовлетворили комиссию, распространение его работ было признано вредным, а большая часть обнаруженных экземпляров перевода уничтожена. Когда в царствование Александра II Филарету удалось возобновить и завершить работу над СП, большая часть Ветхого Завета вышла в переводе Павского с поправками, сделанными либо с учетом греческого текста, либо по идеологическим причинам. Подробнее см.:
С современной точки зрения проблема выбора между греческим и еврейским текстами также не вполне разрешима (см. размышление о том, каково может быть переводческое решение в том или ином случае:
652
Напомним, что оно стилистически, идейно и композиционно стоит особняком от Евангелий Матфея, Марка и Луки, называемых синоптическими, которые описывают сходные события, следуя примерно одной и той же канве.
653
Первая половина II в. была в этом отношении достаточно спокойной, а к его середине Откровение уже хорошо известно другим христианским писателям — первым его упоминает Юстин Мученик около 135 г.
654
Известно, что он изгнал свою племянницу Домициллу за отказ участвовать в отправлении «культа императора» и казнил ее мужа. Считается, что Домицилла была христианкой.
655
Ириней Лионский, работавший в конце II в., считал, что Откровение было создано во времена Домициана и что написал его апостол Иоанн.
656
Вот неразрешимый вопрос, имеющий прямое отношение к датировке: если считать, что «семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел» (Откр. 17:10) символизируют римских цезарей, то с какого начинать отсчет? С нынешней точки зрения, первым императором был Юлий Цезарь, тогда шестым получается Нерон. А если считать от реального оформления Римской империи, то ее первым безусловным правителем был Октавиан Август. Тогда шестым получается Веспасиан (или первый из трех императоров междуцарствия 68–69 гг. — Гальба). При желании шестым императором можно сделать Тита или даже Домициана
657
В первую часть Апокалипсиса комментаторы включают главы 1–11, а во вторую — 12–22. Особняком стоит вступительное «Послание к семи церквам» (Откр. 1:11–3:22), а также эпилог книги — видение «небесного Иерусалима» (гл. 21–22). Существует мнение, что первая часть написана во время правления Нерона, а вторая — после. Вероятность того, что первая половина книги (за исключением «Послания к церквам») создана в кругу последователей Иоанна Предтечи еще в 1-й половине I в. (Revelation / Introduction, Translation and Commentary by J. Massynberde Ford. N. Y, 1981), представляется минимальной по ряду исторических и философских соображений. В частности, если происхождение Апокалипсиса — еще более древнее, чем Евангелий и имеет отношение к самому «пророку Всевышнего» (Лук. 1:76), то почему так затянулась его канонизация? Для объяснения этого приходится постулировать существование отдельной от христиан общины «иоаннитов» и выдвинуть гипотезу о том, что авторы двух канонических евангелий Апостол Иоанн и Евангелист Лука (также создавший «Деяния апостолов») сыграли главную роль в отходе апокалиптических тенденций раннего христианства на второй план
658
Евангелие от Иоанна заметно отличается от остальных новозаветных текстов в стилистическом и языковом отношениях, хотя сущность этих различий является предметом ученых дискуссий
659
В отличие от знаменитых гонений III в. Есть косвенное указание на то, что репрессии Домициана в конце I в. вышли за пределы Рима. Это один из главных аргументов в пользу привязки создания Апокалипсиса к этому времени (что, на наш взгляд, отнюдь не является какого-либо рода доказательством).