Слышите? Мимо еле движущихся машин мчится черный "Харлей", скоро он будет совсем рядом. Интересно, это он сам или кто-то из его свиты? Мощный байк сияет хромированными деталями, седок с ног до головы в черной коже, лицо, как обычно, скрыто шлемом. Это он, сомнений быть не может - большинство его друзей шлемы презирает, а вот если он снимет свой - не завидую никому из нас. Так и есть, летит между машинами, словно на свободной трассе, и только проклятия несутся ему вслед. Плохо дело - если он здесь появился, на скорое избавление можно не надеяться. Он уже рядом - видите, как уверенно сжимает руль, словно слившись в одно целое со стальным конем? И даже шлем не скрывает холодной усмешки. Легкое движение пальцев - и, на полной громкости: "Я рожден был ночью, в час молитвы волчьей, в темном логове зверей...". Чтобы, значит, все поняли, с кем имеют дело.
Снова взревел мотор - и можно лишь с бессильной яростью смотреть вслед исчезающему черному "Харлею". Посмотрите внимательнее - вот вы и встретились с Вечным Байкером.
На улицах Москвы
Город уже почти спал, когда ночь была взорвана ревом мотоцикла. Многие проснулись, проклиная неизвестного гонщика - ну почему этим чертовым байкерам жизненно необходимо рассекать по улицам именно в два часа ночи?! Мало того, что от них днем никакого житья нет! Они еще хоть что-нибудь умеют делать, кроме как всех глушить своими мотоциклами? Продолжая ворчать примерно в том же духе, разбуженные горожане попытались заснуть обратно, но в их неспокойный сон вновь и вновь вторгался отдаленный рокот, сливавшийся с приближающейся грозой. А еще - или это им только казалось? - с бешеным ритмом электрогитары...
Патрульный в машине вздрогнул, когда мимо на огромной скорости пронесся черный байк, почти слившийся с городской ночью. "А, чтоб тебя!". Байкер откровенно издевался над патрулем, нарушая все мыслимые и немыслимые правила - вот он пролетел на красный свет, развернулся (разметка была нарисована явно не для него) и успел проскочить на тот же красный свет, но уже в противоположном направлении, каким-то чудом разминувшись с огромным грузовиком. Патрульный облегченно вздохнул - за эту ночь на его участке аварий не было, и он очень хотел, чтобы так было и дальше. А гоняться за этим ненормальным он точно не собирался. Но через мгновение черный байк опять возник из темноты совсем рядом с машиной, и патрульный отшатнулся, прикрывая глаза рукой: "Опять ты!". Теперь он узнал и мотоцикл, и седока. Несколько месяцев назад этот парень в черной коже точно так же просвистел мимо, и патрульный не вытерпел - высунулся из машины и прокричал ему вслед нечто весьма нелестное. Байкер никак не мог его услышать - но черный "Харлей" внезапно материализовался почти вплотную к машине, и седок на мгновение поднял забрало шлема... Больше патрульный не помнил ничего - только врачи прибывшей "скорой" долго удивлялись, что могло довести в общем-то молодого и сильного парня до сердечного приступа. На службу он вернулся, но среди коллег сразу же пошли рассказы о его не вполне адекватной реакции на каждый встреченный черный байк... "Ну вот не нравятся мне эти типы!" - отшучивался патрульный, но сейчас ему вновь стало не по себе. "Чтоб тебе на том свете так ездить!" - пожелал он байкеру, даже не подозревая, насколько близок к истине...
Тот, кого московские водители прозвали Вечным Байкером, мчался по Ленинградскому проспекту, игнорируя светофоры, разметку и автомобили. Он не боялся аварий и патрулей - люди не в силах помешать демону. Ибо Вечный Байкер и был демоном. "Он посланник зла, тень бессмертной птицы..." - вот что слышалось сейчас тем, кто безуспешно пытался заснуть, гоня от себя звук мотора и бешеный свист ветра. Демон вспомнил, как отшатнулся от окна машины патрульный, как водитель грузовика чуть не врезался в светофор - и улыбнулся. Хотя обычный человек едва ли смог бы назвать это улыбкой.
Демон был один. Где-то позади, в огромном городе, была верная свита, они появятся, стоит ему лишь позвать - но сейчас ему необходимо было побыть одному. Ведь друзья по-прежнему считали, что Демон - это только прозвище. Хотя, кажется, некоторые и догадывались... Не так давно свита Демона пополнилась - один из ребят привел своего младшего брата. Совсем мальчишка, впрочем, ездок не хуже остальных. Демон уже неоднократно замечал на себе его внимательные взгляды - особенно когда пел что-нибудь вроде "Антихриста"... Впрочем, сейчас не время об этом думать. Этим ребятам можно доверять, и скоро он им все расскажет. Скоро... но не сейчас.
Черный байк еще увеличил скорость, хотя, казалось бы, уже близился предел его возможностей. Огни города слились в разноцветную круговерть, под колесами пел свою безумную песню асфальт, ему вторил ветер и дальние раскаты грома... Демон усмехнулся, заметив краем глаза испуганно шарахнувшуюся легковушку. Пусть знают! Уже не один месяц он доводил до исступления водителей, но сейчас пустой город принадлежал ему одному. Ни людей, ни машин - только ночь, дорога и скорость. "Мессир, - прошептал Демон. - Я знаю, вы слышите меня. Мессир, если будет нужно - я приду на ваш зов, как приходил всегда, и буду сражаться за вас до Конца Времен. Но позвольте мне остаться здесь - ради этого города, этих дорог, этой скорости. Я хочу свободы, Мессир". Огни города на мгновение потускнели, и в небе ударила первая молния. Демон понял - его услышали. Он снова улыбнулся - почти радостно, если радость была ему знакома - и врезался в городскую ночь, не зная больше никаких границ и пределов. Если какой-нибудь полуночник и видел, как он летел по проспекту - все равно не поверил бы, что кто-то из московских байкеров способен на такую безумную гонку. И снова в свисте разорванного надвое ветра послышалось: "Тост за нас и этот ад!".
Когда Демон встретился со своими друзьями, от их внимания не ускользнуло, что вожак - успевший прославиться абсолютной невозмутимостью - сегодня как-то странно взволнован, а в его карих глазах чаще обычного вспыхивает красноватый блеск. На резонный вопрос "Где тебя всю ночь черти носили?" Демон с усмешкой ответил: "Допустим, что на Ленинградке. И не носили, а сам ездил. Посмотрел бы я на тех чертей, которые ко мне попробуют подобраться!". Свита дружно расхохоталась и больше вопросов не задавала. Только тот, самый младший, еще долго чему-то улыбался про себя, как будто сам все видел и слышал.