- Эпона, - только и смог вымолвить он.
- Я очень хочу этого! Пожалуйста!.. И потом - ты должен это сделать! прошептала девушка. Ее хрупкое тело вздрагивало так, словно она замерзла.
Очень осторожно, бережно, как сухую травинку, Велес обнял ее.
- Понимаешь, - заговорил он, - я все не решался тебе сказать... Там, откуда я приехал, есть женщина, которую я люблю. Она мать моего ребенка. Я столько лет шел к этой женщине, наделал столько ошибок, пролил столько крови для того, чтобы мы с нею обрели друг друга. Пойми, Эпона, я не могу, не должен изменять ей даже в мыслях!
- Глупый! - Девушка подняла на него глаза и прижалась еще теснее. - Ты ничего не знаешь. Таран ненавидит своего брата и готовит нападение. Племя раскололось на две половины - одни поддерживают Тарана, другие Тевту и тебя. Ты должен примирить наше племя, но ты чужеземец и тебя не послушает никто. Но если ты станешь мужем одной из нас и бросишь свое семя, тебя послушают и за тобой пойдут. Пойми - ты должен так сделать ради спасения своей жизни, ради меня и моего отца!
Велес посмотрел на ее склоненную головку и понял, что ничего другого ему не остается.
С той злосчастной зимы миновало уже несколько лет, и многое успело забыться, но как-то раз одинокий всадник нежданно-негаданно появился на склоне горы, полого спускавшемся к косе, на которой высилась застава Бури. Ее кобылки где-то бегали - до заката было много времени - и ведьма была одна.
Черепа на тыне были надежными сторожами - они издалека оповещали о появлении чужого, но на сей раз молчали, и только собачий череп поднял лай, когда всадник, наклонившись под перекладиной ворот, въехал во двор.
Пока он осматривался, соображая, где находится, ведьма догадалась о приезде нежданного гостя и выскочила на крыльцо. Глазам ее предстал высокий худощавый незнакомец на вид чуть старше тридцати лет, одетый слишком тепло для начала лета - особенно здесь, у теплого моря. Буре сразу бросились в глаза его длинные снежно-белые волосы, собранные в лохматый хвост на затылке, а когда он обернулся на скрип двери, ведьма увидела узкое, изрытое морщинами и оспинами лицо с маленькими бесцветными глазами, мясистыми носом и губами. Не признать его было нельзя.
- Кощей? - ахнула старуха, всплеснув руками, и кубарем скатилась с крыльца навстречу гостю. - Сынок!
Гость презрительно скривился, когда ведьма подбежала, протягивая руки, но потом сменил гнев на милость и процедил как можно любезнее:
- Здравствуй, мать!
Буря чуть ли не силой стащила его с седла и горячо стиснула в объятьях. Рядом с ней, плотной и могучей, Кощей казался тощим и нескладным. Не обращая внимания на то, что ее сын морщится и отворачивается, Буря все тискала его, обдавая едким запахом пота и лука, трепала по щекам, поворачивала то одним боком, то другим, жадно осматривая наряд сына.
- А ты переменился! - наконец с удовольствием молвила она. - Ого какой ты стал! Подрос, приоделся! Совсем мужчина! Не думала я, что из тебя что-то получится. - И ведьма с чувством шлепнула ладонью по его плечу. - Ну, пошли в дом! Там все расскажешь!
Кощей и правда изменился с тех пор, как зимой последний раз сразился с Даждем. Он уже не казался подростком - раздался в плечах, в движениях его появилась сила и уверенность, но все это потускнело подле Бури, которая обращалась с ним как с мальчиком. Не в силах сопротивляться, Кощей последовал за матерью в терем.
Только на высоких крутых ступенях с продавленными от частых хождений краями он приостановился.
- Где отец? - спросил он, тщетно стараясь, чтобы его голос звучал уверенно - отца он боялся и недолюбливал даже сейчас, когда достиг многого в жизни.
Буря захихикала, потирая руки.
- Нет его здесь, сынок, - молвила она. - После того как ты удрал, мы с ним рассорились. Я собрала вещички и перебралась сюда. Отличное местечко, не находишь? Покойно, и весь мир под боком!
- Да, правда, - согласился Кощей. Весть о том, что отца он не увидит, обрадовала его - старик презирал меньшего сына, считая его чуть ли не выродком.
Буря провела сына в горницу, показывая все уголки в доме. Здесь было не так просторно и уютно, как привык Кощей, но зато не было суеты и толчеи.
Обрадованная приездом сына, Буря трещала без умолку, не сводя с Кощея блестящих от волнения глаз. Младший сынок, от которого никто ничего не ждал, явился к ней на прекрасном коне, в богатых одеждах, при оружии, украшенном чеканкой, взматеревший и гордый. Она была так довольна, что начала расспрашивать сына только вечером, после того как он отдохнул с дороги и поужинал. Прикрыв окно от любопытных кобылок, что, прознав о госте, лезли мордами во все щели, ведьма с открытым ртом внимала рассказу сына о тех без малого девяти годах, что он бродил по свету. Известие о том, что Кощей завел жену и повелевает обширными владениями, привела Бурю в такой восторг, что она расцеловала сына в обе щеки.
- Заведешь деток - привези показать! Да и на жену твою поглядеть охота.
- Погоди, мать, о внуках мечтать, - перебил ее Кощей. - Я сначала хочу исполнить, что задумал. Несколько лет назад удалось мне изловить единственного человека, который мог бы мне помешать, - Даждя из рода Сварожичей. Я его уж было поймал, да ему бежать помогли. Некий Велес...
Услышав это имя, ведьма и правда забыла о будущих внуках.
- Полузверь с головой быка? - прошипела она.
- Да, а ты его знала?
- Так вот зачем он ко мне приезжал да врал, что в бегах и на остров на Огненной Реке пробирается...
- Он явился ко мне в дом, - скривился как от зубной боли Кощей, сказал, что Сварожичам мстить хочет, а сам улучил время и удрал. Да не один - прихватил Даждевых прихвостней, двух мальчишек, которые за ним пришли. Сам Даждя вызволил, а на моих воинов Пекло натравил. Я больше года воевал по его милости, кое-каких земель лишился...
- Ведь чуяла же я! - Ведьма с досадой пристукнула ладонью по столу. Понимала, что врал! Никогда он со Сварожичами не ссорился!.. Эх, и надо ж было так опростоволоситься!
- Мы должны отомстить ему, мать, - твердо сказал Кощей, и лицо его помрачнело. - Я приехал к тебе совсем по. другому делу, но теперь понимаю, что семейные проблемы могут и подождать. Я должен отомстить Велесу за то, что он сделал. И ты мне поможешь в этом!
Буря привстала. Глаза ее заблестели в предчувствии надвигающихся событий.