Как кусок мяса, двигающийся по пищеводу, они ползли между стенами каньона под визг тормозов со скоростью три с половиной узла.
Седативное средство ввели так, чтобы ни тормозная система, ни маневренность не нарушились. Иначе корабль, погруженный в сон, стал бы совершенно неуправляем.
Найла вытерла потный лоб тряпкой, брошенной на штурвал. Невыносимая жара и безумное напряжение. На мостике воняло гарью. Но больше всего девушку раздражало молчание отравителя. Раз шесть она уже надевала противошумные наушники и снова их снимала. Как же бесит ее этот тощий молчун! Больше ни за что на свете она не попросит его о помощи, уж лучше рожать совсем одной в темном трюме. Как бездомная шлюха.
Найла нетерпеливо фыркнула и заговорила первая.
– Что вы ей дали?
Дхакритт только мотнул головой.
– Бхет. Прямо в сердце.
Девушка раздраженно стащила наушники и прислушалась, вытянув шею сначала в одну, а потом в другую сторону. Хотела уловить малейший вздох металла.
Казалось, с каждым пройденным метром стены над кораблем угрожающе сужаются. Еще чуть у́же, всего пара ладоней, и они не смогут даже отойти назад. Тем более при таком уклоне.
– Бхет, вы сказали? – Об этом наркотике из ржавчины Найла слышала немало – не только от любивших поболтать матросов, но больше всего – от других капитанов. Они говорили, что используют бхет часто, особенно в долгих путешествиях. Что, интересно, думает о наркотике отравитель? Он ведь и сам может его сделать при желании. – Полагаю, вы хорошо знаете, как действует бхет, раз используете его с таким мастерством, – сказала девушка, изображая безразличие. К членам Гильдии отравителей нужно было обращаться на «вы» даже в обычном разговоре, и это делало его просто невыносимым.
– Да, мастерство – это верный термин. – Казалось, комплимент отравителю польстил. – Паралич, мышечные спазмы. Отсутствие реакции на внешние стимулы. Жажда. Иногда неконтролируемые приступы эйфории.
– Эйфории? – Найла представила себе Сиракк, содрогавшуюся от безудержного наслаждения. – Поэтому и стоило ее забинтовать, не так ли?
– И поэтому тоже.
Найла бросила на него взгляд. Он явно что-то недоговаривает.
– А почему еще?
Дхакритт даже не попытался скрыть неприязнь. Повернулся и уставился на Найлу.
– На самом деле я управляю кораблем в большей степени, чем вы. – Здесь он хотел остановиться, но удержаться не смог. – У бхета свои особенности. Есть отправитель и есть получатель. Я тоже принял свою дозу. Дозу отправителя.
Найла спрятала усмешку.
– Поэтому вы будто воды в рот набрали? «Интересно, а смеяться вы умеете? Что угодно бы отдала, лишь бы когда-нибудь увидеть, как вы описаетесь от смеха», – хотела было сказать она, но сдержалась. Скривила губы и произнесла лишь: – Хм. Значит, мы держим штурвал вдвоем? – Убрала руки со штурвала и брезгливо, один за другим, тряпкой вытерла потные пальцы.
– Если не считать ребенка в утробе, да. Но на разных уровнях: вы – голова, я – сердце.
Умеет же он вывести ее из себя. Так и провоцирует на ссору. Может, отослать его с мостика под каким-нибудь предлогом?
– Слишком сильно пахнет дерьмом. Вы уверены, что не переборщили с дозой? – Найла театрально принюхалась. Воняло загаженной корабельными фекалиями травой и грязной одеждой.
Дхакритт изогнул одну бровь.
– Бхет пахнет ржавчиной. И немного специями, конечно.
Может, позвать на мостик Саргана, чтобы он ее сменил? Похоже на капитуляцию, но так она хотя бы немного отдохнет от этого несносного типа.
– Кстати, вы… – произнес отравитель вкрадчивым тоном. – Вы еще не рассказали о результатах разведки. Что вы увидели между стенами в миле впереди?
Найла оцепенела.
– Вы обязательно узнаете. Я намерена сообщить об этом в присутствии других офицеров, Саргана и Азура.
– Можете сказать сначала мне, ведь я отравитель, то есть четвертый по рангу офицер.
Найла приложила руку ко лбу и на минуту закрыла глаза. Слишком много свалилось на нее за последние несколько часов: и сложности управления кораблем в этой каменной кишке, и длинный спуск, и страх, что Сиракк поранится, и эта каменная глыба впереди… Да еще приступы тошноты и толчки, которые она то и дело ощущала в животе. Всего полчаса сна перед разведкой – а потом безрадостное понимание того, что они могут оказаться в тупике. К тому же Найла не знала, как команда отреагирует на совершенно безумный приказ снять с корабля колеса.
И, ко всему прочему, еще этот старый хрыч, из-за которого она вынуждена взвешивать каждое слово!
Вдруг на мостике появился Сарган.
– Иди отдохни, я постою у штурвала.
Найла отошла. Посмотрела на забинтованные стекла и могильный свет заката, просачивающийся сквозь паруса. У нее сразу закружилась голова. В вибрации металла что-то изменилось.