Эра прочитала непреклонность во взгляде старухи и поняла, что та была безоговорочно преданна семейству Кан.
Девушка зло стянула с себя одежду и опустилась в лохань, накрывшись как покрывалом своими волосами.
Старуха терла ее жесткой губкой, пока кожа не стала чистой и розовой, а волосы мыла до тех пор, пока они не заблестели.
- Мой мальчик останется довольным. Такая нежная кожа, а волосы мягкие словно шелк.
Дверь внезапно распахнулась, и сквозняк прошелся по мокрой девушке, заставив ее вздрогнуть.
- Кто посмел войти, - крикнула Валда, но тут же успокоилась. - Господин.
Эра резко подтянула коленки к груди, скрывая обнаженное тело, как только можно.
Манфред Кан стоял возле сжавшейся в лохани девушки.
- Я пришел взглянуть так ли хороша эта девка, как говорил Ганс, - сказал Манфред, неотрывно буравя Эру взглядом. - Встань, - приказал он.
Эра лишь ниже опустилась в воду, Манфред рассмеялся.
- А она с характером, - весело констатировал он. - Значит, в постели она будет сопротивляться как дикая кошка.
Манфред кивнул Валде, и та схватила Эру за волосы, принуждая встать на ноги. И вот девушка, сверкая полными ненавистью глазами, оказалась перед ним, обнаженная, беззащитная, но гордая.
Манфред внимательно взирал на нее. Ганс ни сколько не приукрашивал, Эра была прекрасна. Он тяжело сглотнул, почувствовав, как на него накатывает вожделение. Он тут же представил как эти длинные, стройные ноги обхватят его бедра, а он сможет сжимать эти спелые белые груди.
- Ты девственница? - резко спросил он.
Эра крепче сжала губы, но не произнесла ни слова. Она была сердита, унижена и выставлена на показ.
- Значит, не будешь говорить? Тогда Валда сама проверит. Ты этого хочешь?
Эра испуганно переводила взгляд с него на старуху, которая готова была исполнить любой приказ своего господина.
- Она вставит тебе палец между этих очаровательных бедер, - Манфред удовлетворенно, заметил, как она от страха сжалась. - Но ты можешь избежать этого, если ответишь мне? – повторил он свой вопрос.
Эра гордо вздернула голову.
- Нет, - отчетливо произнесла она. Манфред хищно улыбнулся.
- Вольфганг не устоял перед тобой? - проницательно спросил он, заметив, как расширились, глаза девушки. – Значит, все же не сдержался. Как только он узнает, что ты здесь, придет за тобой, а я буду его ждать.
Эра отчаянно замотала головой.
- Он не придет! Не придет, - закричала она.
- Придет! – уверенно сказал он. - И я уверен, что его последний день истекает сегодня!
Глава 14.
Стража даже не остановила всадника, сразу узрев в нем высокородного господина. В его приподнятой голове и посадке в седле чувствовалась неприкрытая мощь и сила. Плащ развевался за спиной, и их взору открылась богатая одежда из дорогой ткани, никто не усомнился в его высоком положении. И даже то, что он явился намного позже всех остальных гостей, никого не насторожило.
Вольфганг гордо въехал в замок – в свой замок, который так долго был ему домом и из которого он был изгнан Манфредом Каном. Сегодня, когда рассвет окрасит горизонт Вольф умрет, но он заберет с собой проклятого Манфреда и его ничтожного сына.
Его сердце сжималось от сознания того, что он никогда больше не увидит свою любимую и не сможет прожить с ней жизнь, подарить счастье и свою безграничную любовь. Но чем больше Вольф думал про Манфреда, тем сильнее ожесточался: он избавит свой народ от тирана, защитит всех невинных людей от его жадности и злобы. Больше ни одна девушка не будет плакать о разбитой жизни или изуродованном лице. Сегодня…сегодня роковой день для всех. Он вернулся, чтобы отомстить и восстановить справедливость. И умереть в родном доме.
Перед его глазами встало прелестное лицо Эры. Сейчас она в безопасности, крепко запертая в лесном домике. Он не сомневался, что когда Уильям освободит ее, она будет зла как сто чертей, но… Лицо Вольфа снова помрачнело. Потом дед сообщит ей о его гибели и на ее милом лице застынет маска горя и отчаяния. Эра любила его всем сердцем, Вольф в этом никогда не сомневался, но так же хотел верить, что она сможет это пережить. Когда-нибудь его девочка встретит достойного человека и будет с ним счастлива. Он хотел в это верить, но эти мысли терзали его душу. Он хотел сделать ее счастливой и быть тем, кто сделает ее счастливой. Как же ему хотелось жить. Проклятый Манфред!!!