К приятному удивлению матери, к пяти годам София стала проявлять способности к математике: она быстро считала в уме, умножала и делила многозначные числа, решала сложные задачки, которые давались детям только после второго года обучения в школе. Также Софии легко удавалось запоминать и воспроизводить информацию любой сложности. Однако девочка была слишком непоседлива и нетерпелива и, заигрываясь с соседскими детьми, теряла желание заниматься математикой с матерью. И, чтобы талант не угас, в пять с половиной лет Софию отдали в школу. Успешно пройдя тест на пригодность к обучению в первом классе, и, осознав, что теперь она ученица и все ждут от нее хороших результатов, София стала ответственней относиться к школьным и домашним занятиям. Хелен заметила положительные перемены в характере дочери: серьезность, сдержанность, хотя этого хватало ненадолго.
Младшая дочь, Милинда, из всех детей одна была похожа на своих родителей: смуглая и кареглазая, как отец, с солнечным цветом волос и тонкими чертами лица, как у матери. Она была тихим, уравновешенным ребенком, часто покорно исполняющим волю родителей и старших брата и сестры: больше времени проводила с матерью, помогала ей по дому, любила отца и не проявляла особого рвения к наукам. Лин, как ласково называли ее в семье, отдали в школу в шесть с половиной лет. В противоположность Софии она сразу оказалась очень усидчивой, самостоятельной ученицей и не вызывала нареканий со стороны учителей. Приходя из школы, Милинда сразу садилась за уроки, а София еще со школьного двора убегала с Брайаном на речку и возвращалась только, чтобы выучить хотя бы один урок. Все остальные задания она успевала делать в школе на следующий день в перерывах между занятиями.
У Милинды в отличие от Софии со всеми были ровные, доброжелательные отношения, ее любили соседи. А Софию недолюбливали и сторонились из-за ее дерзкого и прямолинейного характера.
У отца семейства не хватало терпения воспитывать детей, особенно Софию. Со старшей дочерью он никогда не мог найти общего языка, впрочем, как и она с отцом. Чаще всего Ланц просто выпивал виски и, бормоча себе под нос, уходил спать или общаться с рабочими на заднем дворе поместья. Хелен же не поощряла поведения Софии, но и не устраивала скандалов и нравоучений, за что та любила свою мать, как никого другого.
Эль-Пачито, май 1981 года
Очередной день в школе показался Софии утомительным. Все задачки она решала, еще не успев дочитать до конца. А соблюдение установленных школой и учителем правил было самым скучным занятием и невероятно раздражало. Все то, что давали на уроках учителя, было давно знакомо и уже неинтересно. Все за пределами школы казалось таким забавным, интересным, полным жизнью, а девочка была вынуждена скучать за партой. Но раздавался строгий писклявый голос учительницы, и София напряженно прижималась к спинке стула, помня, что ей нужно сдерживать характер, как изо дня в день учила ее мать.
– София Дьюго, ты ведешь себя как невоспитанная девчонка! Немедленно принеси свою тетрадь!
Но все оканчивалось косым строгим взглядом на правильно выполненные задания в тетради девочки.
– Мне не нравится твое поведение,– предельно вежливо говорила миссис Глэдис и всегда добавляла:– В следующий раз я вызову в школу твоих родителей. Тебе ясно?
София молча смотрела на учительницу огромными синими глазами на худеньком лице, не понимая, за что ее укоряют.
То же произошло и сегодня. София нахмурилась, кивнула в ответ учительнице и тут же выбежала из класса на школьный двор, забыв обо всем, что было до этого.
София была самой младшей ученицей в классе. Ее отношения с одноклассниками не складывались с самого начала так хорошо, как у Брайана или у Лин со своими, и Софии приходилось играть со сверстниками из класса Милинды. За это ее еще больше дразнили и обижали мальчишки из собственной группы.
В свои неполные семь лет София резко отличалась от сверстников непривлекательной внешностью. Большие глаза и полные губы резко выделялись на худом лице, уши смешно торчали, когда волосы были собраны на макушке, густые черные брови создавали впечатление, что неумелый художник мазнул пьяной кистью, обмакнутой в смолу. Сама по себе София была тонкокостной, хрупкой девочкой и почти вся одежда висела на ней, как на шесте.
Мальчишки из старших классов засматривались на других девчонок, угощали их фруктами и жвачками, а на маленькую Дьюго снисходительно кивали:
– Фи! И кто это дал тебе такое имя – София?