Алекс придвинулся вплотную, склонил голову к ее виску, коснулся кончиками губ венки, горячей и пульсирующей, и с тяжелым вздохом, с тоской медленно проговорил:
– Не могу тебя забыть…
Закрыв глаза от волнения и дрожи в груди, он уверено, но нежно обвил талию Софии рукой.
Девушка напряженно выгнула спину и не могла оттолкнуть его, потому что чувствовала слабость во всем теле и желание подчиниться его сладкому голосу, горячей ладони, медленно, страстно продвигающейся от живота к груди. Ком застрял в горле, и София робко отрицательно качнула головой.
– Тогда останови меня… Прогони… Скажи, что я никогда не был тебе нужен, хотя ты с ума по мне сходила с самой первой встречи…
Кончиками губ скользя вниз от виска к щеке, Алекс предупредил несмелую попытку девушки отодвинуться от него, второй рукой обхватив ее за плечо и повернув лицом к себе.
– Это ты сошел с ума… Я не позволяла тебе прикасаться к себе,– дрогнувшим голосом возмутилась София, чувствуя, как неискренно это звучит и сердце вырывается из груди навстречу ему.
– Ты совсем не то говоришь,– прошептал Алекс рядом с ее губами.– И ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе, иначе, почему не отталкиваешь? У тебя тоже нет сил сопротивляться…
Его ладонь оказалась на ее затылке. Сквозь трепетные пальцы он пропустил ее густые локоны, крепко захватил их в пучок и откинул ее голову назад. София зажмурилась, чтобы Алекс не прочел в ее глазах того, как ей хотелось открыться ему, но не позволяла гордость, и подчеркнуто равнодушным тоном выговорила:
– Делай все что хочешь. Я никогда не буду принадлежать тебе!
И на последнем слове, ощутив уверенность в себе, София решительно открыла глаза и словно пронзила мужчину ледяным взглядом.
Широко открытыми глазами не мигая Ахматов долго смотрел в ее сузившиеся зрачки, чувствуя, как им овладевает дикое желание разоблачить ее вызывающий обман яростным поцелуем. Она дразнила его, разжигала животную страсть своей непокорностью и дерзостью. Несмотря на это, Алекс подавил лавину чувств и разжал пальцы на ее затылке.
И София выдержала эту пытку.
– Сила проявляется не только в руках и голосе,– холодно сказала она, когда он отступил.
– Что же это за сила, которая делает тебя такой жестокой? Не гордыня ли?– усмехнулся Алекс, смиряя девушку яростно-вожделенным взглядом.
Это ударило по самолюбию Софии, но она цинично ответила:
– Зато тебе, мистер Совершенство, не хватило собственного достоинства, чтобы впервые принять поражение.
Вмиг лицо Ахматова переменилось. В этот момент София не могла распознать, что он чувствует, какие мысли роятся в его голове, и что он выдаст в следующую минуту. Алекс быстрым твердым шагом надвинулся на нее и пристально-изучающим взглядом окинул ее лицо. У Софии сжалось сердце, но она не отвела холодных глаз.
Атмосфера накалилась. Оба были нацелены друг на друга, словно копья. Будь они богами, вокруг них разразилась бы гроза с молнией и сметающей силы ливнем.
– Докажи мне, что ты победила!– сурово, тоном не терпящим пререканий, высказал Ахматов.– Я жду тебя сегодня в восемь вечера в моей квартире, Кэролайн стрит, 1238. И ты придешь!
Девушка опешила от дерзкого заявления и самонадеянности мужчины и от того, каким тоном он говорил с ней. Должно быть, она это заслужила, но никогда не призналась бы ему в этом.
– Ты… ты…– смятенно выдохнула София, но не находила слов, чтобы назвать его поступок.
– Хам? Подлец? Коварный и вульгарный?– иронично предложил Алекс несколько характеристик на выбор.
София растерялась от такой предусмотрительности и провокации и, не зная, как закончить разговор, чтобы не поставить себя в еще более неловкое положение, опустила глаза. Затем ровно через вздох она невозмутимо расправила плечи, встряхнула головой, отбрасывая волосы назад, фальшиво-вежливым тоном проговорила:
– Прошу прощения, я говорила с вами непозволительно грубо. Надеюсь, на сегодня вам моя помощь больше не нужна? Всего доброго, мистер Ахматов.
И немедля покинула кабинет.
Алекс был вне себя от злости и возмущения, и все, что он мог позволить себе в этот момент, так это со всей силы одним размахом руки смести все со своего стола. С грохотом и треском разлетелись по полу папки и электронный органайзер, чашка с блюдцем и его кейс.
– Ну почему я не могу заполучить тебя!– взорвался он и ударил кулаком по столу.
Никогда Алекс не был так взбешен и подавлен. Она, София Мэдисон, вырывала его сердце с корнем и сметала покой.
В кабинет влетела Вивьен, посмотрела на усыпанный бумагами пол, на Ахматова, склонившегося над столом, и взволнованно спросила:
– Мистер Ахматов, что случилось?