В тот же момент мысли Софии прояснились, и на ее лице появилось такое выражение, будто она только что открыла невероятную истину.
– Ты совершенно права!– решительно кивнула София и поднялась с кресла.– Я все выскажу прямо, без церемоний…
Она тут же обогнула стол и вышла из своего кабинета, оставив Кёрти в еще большем недоумении.
***
Воздух наполнился томительным ароматом сирени, и Алекс, не оборачиваясь, понял, что в кабинет вошла Мэдисон. Он продолжал сидеть лицом к монитору и напряженно выжидал, что будет дальше.
– Проявите уважение и повернитесь ко мне!– возмущенно потребовала девушка и враждебно скрестила руки на груди.
Ахматов украдкой усмехнулся и с невозмутимым спокойствием на лице повернулся к ней.
– Доброе утро, мисс Мэдисон!
Мягкий, душевный голос и светлый открытый взгляд заставили Софию передумать и выразить накипевшее в менее агрессивной форме.
– Я пришла только для того, чтобы выразить вам свое недовольство тем, как вы поступаете со мной. Совершенно ясно, что вы страдаете безделицей и оттого смущаете всех вокруг себя. Я просила бы вас соблюдать этические нормы и прекратить всякое домогательство на рабочем месте. Мне нравится здесь работать, и я не собираюсь уходить только из-за того, что мы не находим общего языка. Надеюсь, я доступно изъясняюсь?
София напряженно сглотнула, и мысленно похвалила себя за то, что, пока произносила речь, ни разу не отвела от мужчины сурового взгляда и не смутилась.
Ахматов терпеливо выслушал девушку, медленно поднялся и настораживающей походкой приблизился к ней.
– Хорошо, я не буду проявлять свои чувства в рабочее время. Но я буду очень страстен вне его…
София ощутила, как кончики ушей словно загорелись и огонь переходит на щеки, проникает внутрь и прожигает насквозь.
– Как вы смеете так со мной разговаривать?!– напустив на себя неподкупный вид, сказала София.– Я совершенно разуверилась в вашем благородном воспитании. Вы просто хам!
– Сколько же в тебе еще огня?– проговорил Алекс, откровенно разглядывая ее губы, шею и открытую часть груди в вырезе блузки.
Девушка почувствовала, что больше не может удерживать взгляд и больше не находит в себе сил противостоять ему. Она сделала шаг назад и, опуская глаза, заключила:
– Возможно, а свой вы тратите на интрижки с секретаршами?– пренебрежительно бросила она.
– Ты не пришла!– потерял терпение он.
– А вы по-прежнему неравнодушны к рыжим?
– Неужели ты ревнуешь?– съехидничал Алекс.
– Только самовлюбленный, заносчивый мужчина может так подумать,– усмехнулась София и высоко подняла свой прелестный носик.
– Н-да! И далеко ты собралась зайти в своем упрямстве?– самодовольно улыбнулся он, открыто намекая, что все ее поведение только прикрытие уязвленного самолюбия.
– Вы невыносимы!
– То же самое я могу сказать и о тебе!– не уступал Алекс.
– Ах так! Что ж, я думаю, Вивьен, куда более покорна и угодлива!– дерзко поддела София.
– Ну, Вивьен – просто ангел по сравнению с тобой,– начал злиться он.
– Вот и славно! Видеть вас больше не хочу!– выпалила София и резко повернулась к двери.
Но Ахматов поймал ее за локоть и развернул к себе лицом.
– Зачем же ты вернулась сюда? Чтобы снова изводить меня?– не зная, как еще остановить девушку, раздраженно бросил он.
Вопрос поставил ее в тупик. Она невольно подняла на мужчину широко раскрытые глаза и старалась не проявить истинных чувств, а внутри все переворачивалось от желания провалиться сквозь землю и не ощущать на себе его проницательного взгляда. Он все знал, все понимал. А она, как никудышная актриса, упрямо продолжала ставить свой нелепый спектакль. Сейчас она знала, что лучше смолчать, чем сказать что-то глупое, то, во что он не поверит. Напряженная пауза все больше разжигала нетерпение и обиду. Еще несколько секунд, и София не сдержала бы своего самолюбия и снова начала бы метать копья.
Алекс недолго наблюдал за девушкой, чувствуя, как в ней борются гордость и желание, и не спешил разоблачать ее. И только она попыталась что-то произнести, ловко вставил:
– Хорошо. Если ты и впрямь все решила для себя, то я больше не смею тревожить тебя. Надеюсь, мы сможем оставаться уважительными и дружелюбными друг к другу. А сейчас извини, мне нужно подготовиться ко встрече членов комиссии ФАМО в Вашингтоне.
София сдержанно опустила глаза и, чувствуя, что, если она заговорит, ее голос дрогнет и выдаст все то, что она тщетно пытается скрыть. Под его пристальным взглядом она сделала шаг назад, набрала воздуха в легкие и не своим от напряжения голосом произнесла: