Солнце уже выкатилось из-за гор. Весело шумит и гудит городская площадь.
— Кто желает воды? — громко кричит Педро, предлагая прохожим воду.- Холодная, как лед, прозрачная, как хрусталь, сладкая, как сон!..
Бойко торгует Педро. Пьют воду и старый моряк в живописной одежде, и тучный монах, и истощенный приключениями рыцарь, и его неунывающий оруженосец.
— Последняя кружка! Спешите! — зазывает Педро.
Вечер. Педро вновь у колодца. Надвигаются грозовые тучи. Грозно и глухо гремит гром, ослепительно сверкают зарницы.
— Проклятье! — ворчит водонос.- Теперь все попрячутся по домам.
Падают первые капли дождя.
— Тебе, конечно, все равно, что будет говорить Маркита жалуется водонос ослу. — А каково мне? Проклятье!
Вспышка молнии, удар грома.
— Господи, прости меня, я оговорился!-пугается Педро. -Это я нечаянно!
Из темноты доносится стон.
— Кто там? — шепчет Педро.-Отвечай, пока не поздно, или я умру от страха!
— Подойди поближе! — раздается голос в темноте.
Педро продолжает пятиться, но глаза его в этот момент различают прижавшегося к скале старого мавра.
— Мавр? — удивленно восклицает Педро.- Ты в самом деле мавр?
— Ты не выдашь меня? — слабым голосом спрашивает старик. Педро оскорблен.
— Перед тобой бедный, но благородный человек!
— Благородный человек,- говорит мавр.- Я слаб и болен. Помоги мне, и я тебе отплачу…
— Ты снова хочешь обидеть меня? — возмущается водонос.
— А ты знаешь,- спрашивает старик,- что будет с тобой, если нас увидят?
— Знаю!
— Но у тебя ведь есть дети…
— Как ты узнал? — удивляется Педро.- Это волшебство или ты просто догадался?
Иначе б ты не таскался сюда до полуночи,- объясняет старик.
Педро помогает обессилевшему мавру забраться на осла. С любопытством скосив глаза. Пеко раскрывает рот, точно собирается задать вопрос, но строгим взгляд хозяина останавливает его.
Под тихие раскаты грома постукивают копытца осла по каменистой дороге.
Осторожно, в неверном свете зарниц, водонос идет впереди Пеко.
Водонос осторожно приближается к своему дому.
— Входи, входи, не стесняйся! — шепчет Педро мавру, открывая дверь в комнату, которую освещает только луна.- Осторожно. Лишь бы не проснулась Маркита…
Бедный Педро! Он не замечает, что жена его давно уже наблюдает за ним.
— Мар кита очень хорошая жена,- объясняет мавру водонос.- Но, увы, она женщина! И, как всякая женщина, Маркита труслива и не в меру любопытна…
— А мужчины глупы и самонадеянны!.. — внезапно раздается голос Маркиты.- Кого это ты привел среди ночи в дом?
— Ну, полно, полно, успокаивает ее Педро.
— Нет, я хочу видеть! — Маркита подносит огонь к лицу мавра и вскрикивает.
Педро зажимает ей рот.
Ты сама спешишь познакомить меня с инквизицией?.. Успокойся же, перед тобой больной странник,- испуганно произносит Педро, укладывая мавра на циновку и заботливо укрывая его.
— Он мавр! — в ужасе твердит Маркита.
— Он человек,- отвечает Педро.- И у него нет ни друга, ни крова.
Боюсь, водонос, что смерть моя близка,- прошептал мавр, протягивая Педро шкатулку.- В благодарность завещаю тебе вот это… Когда ты откроешь ее…
Но тут он затих, и хозяева в ужасе замерли.
— Он умер!- вскрикнула Маркита.- Боже, спаси нас!
Она заметалась по комнате, а Педро склонился над мавром.
— Жаль беднягу!
— Ты бы лучше нас пожалел,- вопила Маркита. Теперь нам не миновать инквизиции! Немедленно отвези его за город и похорони там.
В тот же час с помощью жены Педро укутал несчастного мавра в циновку и взвалил его на осла.
Погоняя Пеко, Педро скрывается вдали, не замечая, что за ним как тень крадется цирюльник Федериго — тайный сыщик инквизиции.
А через некоторое время Федериго уже вбежал в дом, над входом в который угрожающе сверкала эмблема: смесь карающего меча, всеочищающего пламени и умиротворяющего креста.
Федериго почтительно застывает перед наместником великого инквизитора. Слезы, одна крупнее другой, наворачиваются на глаза наместника — весьма земного старичка — и сбегают вниз, наполняя золотой сосуд. Слышны отдаленные звуки органа.
— О наместник великого инквизитора, чем вызваны эти слезы? — осторожно справляется Федериго.
— Я молюсь о спасении душ моей паствы, у которой ослабла, видно, преданность господу, если до сих пор не удается отыскать мавра.