Теперь надо было установить лишь точную стоимость пса.
И объездчик с помощью некоторой хитрости добился этого.
Дело в том, что желтый пес к объездчику попал как раз с графской псарни. Сам граф подарил ему в свое время щенка.
Значит, родословная пса занесена была в какие-то книги. Имя, возраст, имя отца и так далее, как уж водится. Там даже записано было, когда и за сколько купил граф первых собак этой породы.
Так что объездчик, много лет состоявший у графа на службе и потому частенько бывавший в усадьбе, за какую-то пустячную услугу добыл у одного писаря бумагу насчет предков своего пса.
К графу эта порода легавых попала аж из Германии, и цена одного экземпляра, конечно уже натасканного для охоты, была, страшно сказать, двести форинтов.
Вот из эту сумму и предъявил адвокат иск графине.
Задумано все это было великолепно. Да только ведь у графиня тоже был адвокат. И графский адвокат не просто оборонялся против иска объездчика.
Графский адвокат быстро докопался, что объездчиков пес бегал где попало как раз во время установленного властями строгого ареста на всех деревенских собак. Так что иск объездчика никакого веса заведомо не имеет.
Более того, как показала графиня, лошади в графской упряжке понесли как раз потому, что их напугала шляющаяся в нарушение закона собака объездчика. А потому объездчик несет всю ответственность за этот несчастный случай.
Таким образом, против объездчика возбужден был ответный иск: пускай возместит расходы на лечение кучера, такую-то и такую-то сумму, все документально подтверждено.
Это тоже была сумма нешуточная.
Два параллельных иска; для адвокатов это было дело очень запутанное, увлекательное и к тому же весьма доходное. Для объездчика же ничего, кроме волнений, огорчений, хлопот, потерянного времени да бесконечных расходов.
В конце концов объездчик был несказанно рад, когда полюбовное соглашение положило конец тяжбе: обе стороны отказались от иска, оплатили собственные судебные расходы, а объездчик, вместо утраченного охотничьего пса, получил бесплатно щенка с графской псарни.
Надо ли говорить, что щенок этот обошелся объездчику дороже, чем если бы он сам заказал его за границей?
Читатель, возможно, начинает уже ворчать, кому это нужно, следить ad infinitum[1] за сухими перипетиями какой-то судебной тяжбы. Смею уверить, читатель глубоко не прав.
Перипетии этой тяжбы имеют прямое отношение к нашей Bö-вероятной истории. Ведь у графини благодаря им все время были какие-то неотложные хлопоты.
Но графиня вовсе и не сердилась, что на нее наседают с каким-то там иском. Если некое дело отбрасывает на вас особый, благоприятный отблеск, то вас даже наглые наскоки не так раздражают.
Графиню эти судебные перипетии горячо интересовали и волновали.
Она с готовностью давала адвокату новые и новые пояснения, касающиеся несчастного случая. А после с воодушевлением выступала и на суде как главный свидетель по обоим процессам. Вся эта волокита оказала на самочувствие графини какое-то необычное, бодрящее действие.
А показания пострадавшего кучера, получившего сотрясение мозга и трещину в черепе!.. Они каждый раз приводили графиню в сильнейшее возбуждение.
Этот болван кучер, когда у него брали показания, упрямо твердил, что несчастье с коляской случилось из-за какого-то зайца. Ведь если заяц тебе дорогу перебежит, значит, жди беды, это ясно, как божья заповедь! Он еще там, на дороге, об этом барыне говорил.
Кучер больше ни о чем не хотел помнить! Ни о какой собаке он и понятия не имел.
Это и приводило графиню в отчаяние. Какое невероятное, дремучее невежество! Чтобы заяц — да перебежал им дорогу перед коляской, да еще где-то далеко впереди, да еще чтобы это как-то подействовало на лошадей!.. Но ведь вот она-то ничего подобного не помнит.
Удивительно, до чего странное действие оказывает суеверие на души таких вот простых людей из народа!.. У графини действительно что-то такое брезжило в памяти… вроде бы кучер за минуту перед несчастным случаем рассказывал ей про забавный, невежественный обычай… какое-то заклинание против дурного влияния зайцев… Иначе она в самом деле подумала бы, что тот бред, который упорно несет кучер, лишь следствие сотрясения мозга!..
Это феноменальное свойство крестьянской души весьма занимало графиню даже после того, как процесс, связанный с несчастным случаем, завершился.
Ну так вот! Была уже поздняя весна, буйная, щедрая, полная зелени. Как-то утром, выехав из усадьбы, графиня остановилась выкурить сигарету на том самом месте, где она зимой спасла своего кучера… Говорят, преступника вот так же неодолимо тянет на место совершенного им преступления.