Так-то вот! А объездчик, он ведь лишь для того так старательно — а на самом деле хитро и бессовестно — растолковывал все это Гажи, что надеялся: может, Гажи за разговорами все-таки перестанет упрямиться и сам вызовется сходить за ножом.
Но все напрасно! Гажи, терпеливо выслушивая объездчика лишь головой кивал.
И даже не думал предлагать: дескать, он сбегает, так и быть, к тому пню, принесет нож.
Ничего не попишешь, пришлось менять объездчику свою тактику. Может, правда в душе у него какое-то понимание появилось. Только говорит он Гажи напоследок:
— Слышь-ка, Гажи! Я нынче, после всей этой беготни, на ногах не стою, устал как собака. Нет у меня никакого духу идти обратно за этим ножом. Но не оставлять же мне его на ночь. Если не унесет никто, так поржавеет он там. Сходил бы ты, а? А я бы тебе за это пять крейцеров отвалил. Вот, гляди!
И чтобы соблазн был сильнее, положил объездчик никелевые монетки себе на ладонь и протянул Гажи, будто какой-нибудь щедрый дар на золоченом подносе.
Твердая решимость Гажи в самом деле зашаталась, затрещала и стала разваливаться. Щедрость объездчика показалась Гажи такой огромной, что он даже стыд ощутил: ах, как неблагодарно ведет он себя по отношению к этому великодушному человеку.
Одна лишь была загвоздка. Ноги у Гажи совсем обессилели, да и весь он продрог и мелко дрожал. Сердце, казалось ему, бьется чуть слышно и неохотно, словно и не в груди у него, а в ледяной глыбе. Нос и уши совсем посинели.
И Гажи слабым, жалобным голосом запричитал:
— Не извольте сердиться, у меня с утра во рту росинки маковой не было, я целый день по деревне ходил. Уж вы не извольте гневаться…
Вот тебе раз! Много чего мог подумать объездчик, только одно он подумать не мог: что старичонка этот, тощий и жилистый, словно еловый сучок, тоже знает усталость, а сейчас едва на ногах стоит. Скорее уж он бы поверил, что Гажи просто цену себе набивает. Очень это объездчику показалось странным и даже бесчестным. Ишь как норовит использовать бедственное его положение!
И объездчик рассерженно крикнул Гажи:
— Ладно, тогда вот, держи еще пять крейцеров! Теперь доволен? За такое пустяковое дело!..
— Не извольте гневаться… — снова, еще жалобнее, чем прежде, завел Гажи.
Потому что, услышав сердитый голос объездчика, бедный Гажи готов был уже к тому, что отказ его обернется достойным возмездием: объездчик тут же откажет ему в квартире и прогонит на улицу — еще, глядишь, и пинками!
И тем не менее дело выглядело таким образом, что даже с изгнанием Гажи сейчас скорее бы примирился. Где-нибудь найдет он угол в хлеву, на конюшне, на худой конец стог или другое укрытие, куда можно забиться и там отдохнуть. Но через силу идти в поле, в снег, ветер, мороз, за несколько километров?… Это же чистая смерть!
Так что Гажи, с отчаянием растоптанной твари, которой все равно терять нечего, поднял глаза на разгневанного объезд. чика и отрицательно покачал головой.
Тут случилось совсем непредвиденное.
Объездчикова жена, с нетерпением ожидавшая мужа, вышла на крыльцо и крикнула:
— Какого ты дьявола там застрял? Гажи воду мне не принес еще! А ты сам рожу домой не кажешь, да еще Гажи там держишь!
Услышав голос жены, объездчик тут же забыл про свой гнев. Видно, понял, что лучше спокойно и трезво уладить дело, чем в сердцах взять и выгнать Гажи, который, таская его жене воду, был ей вроде полезной домашней скотины.
— Ладно, ладно, ступай себе в дом! — сказал он жене. — Гажи тут должен сходить кой-куда, за ножом. А вода и потом успеется.
На что жена ему:
— Ты давай в дом иди!
И с этим скрылась за дверью.
Объездчик же обернулся к Гажи. И сказал ему уже совсем другим голосом:
— Видишь, Гажи, жена меня домой требует. Ты знаешь сам, какая она крутая. Что мне, еще из-за этого ножа теперь с ней ругаться? Не ломайся, сходи за ним, Гажи! Тебя бог за это вознаградит!
Объездчик так был уверен в своем успехе, что даже плату обещанную не счел нужным отдать Гажи вперед. Он просто повернулся и двинулся в дом.
А Гажи почувствовал: уж коли такой солидный, уважаемый человек, как объездчик, начинает не с рукоприкладства, а с просьбы, стало быть, у него на то есть такая причина, что не выполнить его желания просто никак невозможно!
Одним словом, когда объездчик еще раз оглянулся с крыльца, Гажи только махнул рукой и просипел покорно: