После весьма продолжительного разговора с сержантом Гонсалесом, который успел показать ему всю крепость всего лишь за полчаса, Леонардо отозвал в сторону один из солдат, который принёс ему личное послание от коменданта. В записке командир очень тонко, но в то же время очень ясно намекнул ему, что новобранцу пока не стоит жить в казарме и стоит переселиться в гостиницу. Кортес был в полном недоумении и в то же время он понимал, что этот спектакль: эта записка, переезд из казармы, — не что иное, как жест недоверия со стороны старшего по званию. Новобранец не стал спорить и покорно снял гостиничный номер на собственные деньги. Пришлось, конечно, спрятать форму военного, чтобы не распространяться о его новой службе, и назвать другое имя. — Как Вы сказали? — переспросил хозяин, которого Леонардо воспринял для себя, как глуповатого человека. — Сеньор Винсент Мартинес, — сцепив зубы, — повторил приезжий в который раз. Хозяин мучил его этим вопросом уже минут пять к ряду. — О! Конечно! — Владелец заведения нырнул под стол в поисках бумаги для записи имён постояльцев и хитро усмехнулся, зная, что сейчас его никто не увидит. Сеньор Модесто был отнюдь не глупым человеком и на редкость скупым. Всё, что тревожило его разум, — деньги и выгода. Все знали об этом, но не Леонардо. Он-то был приезжим, а потому считал, что Модесто просто издевался над ним. — Ну? Я смогу, наконец, получить ключ от номера? — не выдержал Кортес, поторопив хозяина. — Ох! Я совсем забыл, куда подевал эти ключи, — скорчил жалобную гримасу старик, выпрямляясь. — Может быть, что-то освежит мою память, — он посмотрел на постояльца сверкающими глазами, и тут новоиспеченный солдат всё понял. Он потерял терпение, а потому, не церемонясь, выхватил шпагу, направив её кончик прямо на горло скупца. Тот мгновенно потерял дар речи, но о деньгах думать не перестал. — Это подойдёт? — спросил Кортес, совершенно не обращая внимания на тихие перешёптывания за своей спиной. — Н-не сов-всем, сеньор, — пролепетал хозяин гостиницы, — я д-думал о чём-то более м-материальном, н-например… О, Господи! Договорить он не успел, ибо постоялец, державший его у своего клика, чуть приблизил лезвие, едва не рассекая кожу негодяя. — Достаточно «материального» на сегодня? — спросил Леонардо, усмехнувшись. — Да, сеньор! Вот Ваши ключи, — прохрипел хозяин гостиницы, бросая на стол ключ. Шпага тотчас отдалилась от его шеи на безопасное расстояние. — Благодарю, сеньор. А теперь, прошу меня извинить, — он отклонялся и поспешил подняться по лестнице наверх в свою комнату. Каждый из присутствующих в тот момент людей думал об одном и том же. Этот голос, эти жесты, взгляд… Неужели? Не может быть, чтобы сеньор Мартинес был настолько похож на…
Уже в этот же день новость о поступке сеньора просочилась за пределы гостиницы и вышла в город. Хозяин гостиницы молчал, как рыба, не отвечая ни на один из многочисленных вопросов от горожан, что, однако, лишь подогрело их интерес. Каждый рассказывал свою версию событий. Кто-то вставал на сторону приезжего, а кто-то (таких было значительно меньше) как могли защищали Модесто. В основном, группа последних составляла торговцев или таких же скупцов, как и сам пострадавший. В таверне у старика Пауэлла как всегда было много народу. Всё столики были заняты, а официантки то и дело подливали в чарки вино, перемещаясь по всему заведению разом. За одним из столиков нашлось место для Хосе и его друзей. Молодые люди частенько посещали это место, на спор прибегая ко двери первыми, ещё до открытия. Хосе почти всегда побеждал. — Так что вы думаете о том сеньоре из гостиницы? — неожиданно решил спросить один из друзей Хосе, резко сменяя тему разговора. — Как по мне, этого жирного сеньора Модесто давно пора было наказать, — живо вклинился в разговор ещё один из товарищей, поднимая кружку с вином высоко над головой. — Согласен с тобой, Медина, — протянул Хосе, задумчиво смахивая пыль со стола. — Этот сеньор Мартинес весьма и весьма смел, если решился на такое… — Я бы тоже смог так! — отрезал Медина, расплёскивая напиток. — Помахать шпагой у горла безоружного, пф-ф! — Говорят, что сеньор Мартинес — Зорро, — тихо произнёс Хосе, делая ощутимый глоток из чарки. Он сказал это так спокойно и непринуждённо, будто речь шла о погоде, а не о тайне загадочного героя Калифорнии. — Кто говорит? — с подозрением спросил его друг. Хосе махнул рукой. — Все те, кто были в гостинице. Он как две капли воды похож на него. Но это не он, — всё так же невозмутимо продолжал молодой человек. — Откуда ты знаешь? — Медина вцепился в рукав его пиджака с явным намерением узнать как можно больше. — Ну… Просто слышал, — почему-то смутился Хосе, чем заставил своих товарищей улыбнуться. — Уж не говори, что тебе об этом сама Кончита рассказала? — всё так же улыбаясь спросил Медина. Хосе залился краской настолько, что цвет его лица был почти неотличим от красного вина. — Неважно, Медина, — ответил он, отворачиваясь. — Что мы вообще пристали к этой теме? Мартинес — это Зорро! Пф-ф! Чушь! — Хосе повернул голову, быстро делая глоток. — Я слышал кое-что другое… Его товарищи вжались в свои стулья, с трудом сдерживаясь, чтобы не вскочить и не поторопить рассказчика. — В армии появился новый шпион из мятежников, — заговорчески произнёс Хосе, ведь ему, как и его друзьям, было совсем не всё равно на любые действия бунтовщиков. Они были готовы и сами в любой момент сорваться с места и пойти заколоть первого же бандита с улицы, но что-то их всё же останавливало. — Прекрасные новости, — также шёпотом отвечал Мигель — третий друг из компании местных сорвиголов. — Теперь-то военным точно не поздоровится! В последнее время мятежники стали очень активно набирать себе союзников. Наверное, хотят поднять бунт. Берегитесь солдаты! — воскликнул молодой человек на всю таверну, впрочем, быстро благоразумно умолкая. — Но не Зорро, — добавил Хосе. — Он не набирает себе союзников? Но почему? — удивился Медина. — Да, все знают, что Зорро работает один, но… — Скорее всего, он просто не хочет иметь много своих людей. Это было бы слишком опасно. Неизвестно можно ли им доверять, — разумно отметил Мигель. — Возможно, ты и прав, Мигель, — со вздохом протянул Хосе. — Сейчас, действительно, нельзя никому доверять. Эти псы в униформах скоро сведут меня с ума. — Ты вспомнил про случай Рикардо Креспо? — Нет, я говорю о недавнем аресте сеньора Дельгадо. Солдаты разгромили его лавку, а когда появился Зорро и спас его пожитки, его арестовали. Солдаты сказали, что, если Зорро так быстро узнал об этом происшествии, значит, он как-то связан с торговцем, а значит сам торговец — мятежник. — Но это глупо! — возмутился Мигель. — Если это будет продолжаться, скоро можно будет арестовать любого из жителей! Даже меня! Хосе невесело усмехнулся, отлично зная, как его друг боится тюрьмы. — Что мы можем сделать, чтобы не навредить им?.. — Здравствуй, Хосе, Мигель, Медина, — неожиданно поздоровался кто-то позади молодых людей, отрывая их от обсуждения плана по освобождению пленного торговца. Вся троица практически одновременно повернулась в сторону приветствовавшего их и увидели Диего. — Здравствуй, Диего, — поздоровался Хосе, продолжая задумчиво сидеть, и размышлять о чём-то своём, что стало мелькать за ним всё чаще. Мигель и Медина также поздоровались. — Прошу прощения, сеньор! — неразлучная троица посмеиваясь передвинулась, чтобы освободить место для Диего. — Прошу, можно без этих официальностей, — попросил младший Вега, подсаживаясь к ним. Он ещё совершенно не привык к этому пафосу, тем более от старых знакомых. — Разумеется, с… Диего, — ответил Хосе, улыбнувшись. — Мы разговаривали про арестованного торговца. — Да, я уже слышал об этом, — грустно ответил Диего. — Арестован за помощь Зорро! Что за нелепица. — Так-то оно так, но отпускать его пока не собираются. Более того, солдаты собрались арестовать всякого, кто осмелится «помогать» Зорро. — А… От кого исходит приказ? — спросил Вега младший, чуть нахмурившись. — От командира Иаго, Диего. В этот же день, на площади… Шпага солдата, которую он, казалось бы, крепко сжимал в руке, вылетела из его руки и всего лишь через секунду оказалась в противоположной от обладателя стороне. Зорро направил кончик своего оружия прямо в грудь упитанного сержанта, в который раз побеждённого, и спросил, метая грозные молнии взглядом: — Неужели так трудно заплатить, сержант? Гонсалес открыл было рот, чтобы ответить, как внезапно на героя в маске со стороны его незащищённой руки прыгнул солдат в униформе рядового. Зорро увернулся от смертоносного удара и немедленно встал, подобно статуе, в твёрдую уверенную стойку. Солдат повторил его действие, стальной хваткой вцепившись в эфес оружия. Звякнула сталь, и военный перешёл в наступление. Впервые благородный разбойник столкнулся с соперником, техника которого была настолько уникальна. Солдат держался молодцом: рука его была непоколебима, глаза смотрели исключительно на ведущую руку оппонента, каждый выпад был прямым и попадал бы в цель, если бы человек, противостоявший военному не был настолько искусен в фехтовании. Внезапно рядовой отступил на шаг назад и, не слушая более подбадриваемые речи сержанта Гонсалеса, отбросил свою шпагу себе за спину. — Вы победили, сеньор Зорро, — произнёс он, усмехаясь. Победитель сперва было опешил от таких слов, но быстро взял себя в руки, напоминая о своей цели. Зорро вернулся к сержанту, который, как и все остальные, был в полнейшем шоке от поступка новобранца. Он не успел среагировать, как молодой человек забрал у него привязанный к поясу мешочек с деньгами, которыми Гонсалес планировал рассчитаться с лавочником, последнее время отказывавшего ему в кредите. Зорро бросил мешочек Медине, которого солдаты чуть было не арестовали, так как вовсе не собирались платить за то, что съели. — Ай! — сержант попытался втянуть живот, чувствуя укол шпаги мятежника, но Зорро резко убрал свою шпагу. — Стой, Зорро, ты арестован! — воскликнул Гонсалес, видя, что герой в маске собирается сбежать от него в который раз. — Отлично, сержант, Вы делаете успехи, — рассмеялся молодой человек, взбираясь на крышу дома по лестнице, которую кто-то, видимо, забыл убрать. — Но, к сожалению, мне уже пора идти. Давайте Вы арестуете меня как-нибудь в другой раз, хорошо? Гонсалес яростно зарычал, приказывая солдатам преследовать Зорро. Военные все, как один, ринулись на крышу по той же лестнице, что и их вожделенная цель. От такого напора лестница едва не разломилась. Однако всё же, когда один из солдат почти добрался до крыши, герой в маске внезапно оказался слишком близко к её точке опоры. Всё, что произошло дальше, было так стремительно, что некоторые из присутствующих солдат даже не смогли толком понять, что именно произошло. Приставная лестница внезапно отдалилась от крыши слишком далеко, падая вместе с солдатами на крышу соседнего дома. Таким образом военные, что сейчас держались за её ступени, оказались буквально верх ногами. Большинство, однако, не смогли удержаться и упали ещё до того, как лестница достигла точки невозврата. Зорро между тем спокойно перепрыгнул на соседнюю крышу, балансируя на самом конце приставной лестницы, а затем повторил свой трюк: толкнул её ногой. Лестница вновь оказалась в прежнем положении, а все служивые распласталась на земле. Гонсалес яростно приказывал солдатам подняться, но те были просто не в состоянии сделать это. Вся эта «качеля», которую им устроил Зорро, вымотала их не хуже погони за воздухом. Герой в маске отсалютовал солдатам, сорвав с головы шляпу, и скрылся за домом, за которым он, видимо, оставил своего коня, ведь очень скоро до слуха несчастного сержанта и остальных долетели звуки конского ржания. — Когда-нибудь, Зорро, я стану человеком, который поймал тебя! — пообещал себе Гонсалес. Он повернулся к Медине, который всё ещё находился на площади и почему-то грустно вздохнул. — Прости, Медина, но я вынужден арестовать тебя, — сказал сержант с горечью. — Но за что?! — возразил продавец, прижимая к груди деньги. — Зорро не смог бы так быстро появиться здесь, если бы ему не донесли о происшествии немедленно. Это значит, ты — один из мятежников, — объяснил сержант, кажется, сам не веря в свои слова. — Но тогда вы можете арестовать любого из города, — возразил Медина. — Однако должен арестовать тебя. Солдаты! — вновь громко крикнул Гонсалес. И только тогда военные поднялись, очень вяло передвигаясь. Оскорблённый торговец больше не спорил и позволил себя арестовать. Он знал, что если этому позволил случиться Зорро, значит, так было нужно и герой обязательно освободит его в скором времени. Обязательно.