Мне понравилось ехать верхом на лурде - гораздо меньше тряски, чем на лошади. Миновав эту каменистую, местами покрытую изумрудным мхом равнину, мы углубились в рощу высоких деревьев с серыми стволами и плотными тёмно-зелёными листьями. Иногда среди этой зелени вспыхивали крупные белые цветы. Из серединок бутонов тонкими струйками бежала вода, но под ногами было сухо. Видимо, вся влага моментально поглощалась белесоватой травой, которая росла у корней деревьев. Странно было видеть, как узловатые корни уходят в толщу синевато-серого камня, сплошь покрытого трещинами. Сквозь эти трещины пробивались к свету пучки жёсткой травы и какие-то странные растения, похожие на гигантские бледные поганки. Когда роща стала очень густой, лурд замедлил бег. Местами он вообще переходил на шаг.
- Эти растения съедобные? - спросила я, показав на большое семейство "поганок", примостившееся в развилке между двумя мощными корнями.
- Сора? Это любимый корм локхов и ленов. Но сейчас их тут не бывает, потому она так и разрослась. Видимо, скоро нам самим придётся её есть, - юноша невесело усмехнулся. -Или перебираться на новое место. Но где гарантия, что там не начнётся то же самое... Звери боятся Подземного Змея и уходят из тех мест, где он близко к поверхности. Если повернуть направо и немного проехать, там участки мягкой земли и трава более сочная. Лены любили там кормиться, и мы на них охотились. У них вкусное мясо. У локхов мясо жестковатое, зато шкурки красивые. Но они покинули наши края из страха перед Змеем и его детьми. Аскейров становится всё больше и больше. Причём не маленьких, а самых крупных и опасных. Мы никогда их не боялись и убивали. Мы всегда давали саху понять, что они не будут полновластными хозяевами этого мира. Мы не позволяли детям Змея уничтожить всё живое, но сейчас их стало так много...
За рощей оказалась маленькая река, несущая свои воды вдоль разлома в тёмно-синих и лиловых породах, похожих на вулканическое стекло.
- Держись! - юноша покрепче обхватил меня за талию.
В том месте, где река была не шире полутора метров, лурд легко перепрыгнул её, и вот мы уже углубились в другую рощу, где среди лиловых растений, по форме напоминавших одну из разновидностей кактуса, росли низкие деревца с причудливо изогнутыми белыми ветвями. Листья у них были тоже почти белые, с лёгким голубоватым оттенком, а розовые размером с грейпфрут плоды казались слишком тяжёлыми для тонких веток, к которым они крепились короткими красноватыми черенками. Видимо, ветви этих деревьев только выглядели хрупкими.
Я немного испугалась, когда перед нами неожиданно и совершенно бесшумно появился рыжеволосый юноша с коротким копьём. Одет он был в такую же тунику, как и мой спутник, только светло-зелёного цвета, а на его кожаном поясе, кроме кинжала, висел ещё и меч. Следом за ним из зарослей вышел лурд, который приветствовал Тирену, вытянув морду и едва не коснувшись носом её носа, а потом с интересом уставился на меня. Я отметила, что грива у него такого же цвета, что и волосы его хозяина. Вообще-то слово "хозяин" не совсем отражало суть отношений между человеком и его лурдом. А точнее, совсем не отражало
- Всё спокойно, - сказал рыжеволосый воин, буквально пожирая меня удивлённо-восхищённым взглядом. - Дион, откуда эта красавица? Великая Тефна, до чего же она похожа на твою сестру...
- Да, она действительно похожа на мою сестру, - согласился мой спутник, сделав акцент на слове "похожа", и спрыгнул на землю. Я хотела сделать то же самое, но он удержал меня, положив руку мне на колено. В этом жесте не было ничего сексуального. Только просьба оставаться на месте. - Роан, лучше увести людей в город. Дети Змея добрались уже до твинговой рощи. Надо послать команду, чтобы уничтожить их, пока они не выросли, и залить трещину тонгинитом. Они сейчас растут всё быстрей и быстрей.
Роан нахмурился и, кивнув, скрылся среди зарослей. Чем больше мы углублялись в рощу белых деревьев, тем отчётливее слышали голоса людей. А вскоре я этих людей увидела. Загорелые, темноволосые женщины и подростки собирали плоды, аккуратно отделяя их от ветвей большими ножами. Почти возле каждого дерева стояла корзина. Фиолетовых "кактусов" становилось всё меньше и меньше, зато всё чаще встречались островки желтоватой травы.
- Здесь верхний слой - мягкая земля, - сказал Дион. - Ниже твёрдые породы, но этот слой тонкий, и подземные воды тут всегда были близко.
- Значит, этим растениям нетрудно добывать воду? - спросила я. - Ведь их корням не надо пробивать толстые слои камня... И они её всю выпивают? Ни одно из этих деревьев не источает влагу.
- Что-то ты знаешь, но при этом не помнишь самых простых вещей. Блисс никогда не отдаёт воду. Только поглощает. Но сейчас ему не хватает воды. Подземная водяная жила в этом месте высыхает и, наверное, скоро высохнет совсем. Сейчас даже торху трудно добывать воду, зато он подолгу хранит её. Это наш неприкосновенный запас лучшей питьевой воды. И к тому же целебной.
Дион постучал рукоятью кинжала по шишковатому боку лилового "кактуса", рядом с которым мы оказались. Потом постучал по белой ветке дерева, и звук показался мне каким-то уж слишком звонким.
- Видишь, какие сухие? Без воды ветви блисса твердеют, как камень. А некоторые деревья уже совсем засохли.
- Почему это происходит, Дион?
- Не знаю. Саху говорят, что Хангар-Тану просто не наш мир и лучше нам его покинуть. Что этот мир изгоняет нас. Они говорят, Хангар-Тану - царство Мараха-Аскейру, Великого Змея. Якобы этот мир принадлежит ему, его детям и его слугам саху. Он хозяин не только земных недр и того, что на поверхности, но и небес, которые простираются над Хангар-Тану, и даже над его солнцами. Он постепенно пожирает наше двойное солнце и раскаляется от солнечного огня. Саху говорят, скоро он раскалится так, что мы не сможем выдержать этот жар и будем вынуждены покинуть этот мир.
- Но как змей, живущий под землёй, может пожирать солнце?
Дион ответил не сразу.
- Ты действительно ничего этого не знаешь? Ты выглядишь, как альда, лурды любят тебя, и солнечный камень ты носишь по праву, но...
- Я действительно мало что помню, но, может, побыстрее вспомню, если ты побольше расскажешь мне о том, что происходит.
- Наше двойное солнце - близнецы Эльген-Лурд и Тефна - каждые сутки спускается в Подземное царство, и наступает ночь. В это время нашим богам приходится бороться с порождениями мрака. Мерны помогают им одолеть чудовищ, обитающих во тьме, но в последнее время нашим солнечным богам всё труднее противостоять Змею. Он каждую ночь похищает у них частицу солнечного огня. Он постепенно пожирает наше солнце, а сам становится сильнее. В нём всё больше и больше огня, он сжигает нашу землю и без конца порождает аскейров. Всё более страшных и свирепых, и даже извергающих огонь.
- И что вы собираетесь делать?
- Мы не собираемся, а делаем. Сражаемся с ними. Нам удаётся удерживать город и прилегающие к нему территории со здоровой растительностью и чистыми источниками. Хотя в городе становится тесно. Многие демиры переселились к нам. Раньше большая их часть занимала восточные равнины и предгорья. Там много мягкой земли, а демиры занимаются выращиванием плодов. Наши отряды патрулируют все территории, заселённые людьми, и на востоке у нас тоже был лагерь. Демиры не воины, и мы должны их защищать. Теперь там некоторые участки земли раскалилась настолько, что уже ничего не растёт, а деревья не дают воду. Люди покинули те края. Сейчас к западу от Ахелы расчищается участок для новых домов. Расширяется посёлок демиров и возводится новая стена. Теперь будет где разместить беженцев с востока. Люди не покинут этот мир. Есть одна пещера, которая якобы может становиться вратами. Её так и называют - Пещера Врат. Эти врата можно открыть при помощи какого-то заклинания, оставленного нам Хранителями, но никто его не знает. Думаю, это одна из легенд, а легенда - всегда смесь правды и вымысла. Мы живём тут уже давно, и пророчество гласит, что на этой земле будут править наши потомки. Будет большое бедствие, возможно, даже изгнание нас из этого мира, но в конце концов мы всё преодолеем и Хангар-Тану станет одним из прекраснейших миров Энны. Надеюсь, часть про изгнание всего лишь выдумка. Куда нам бежать, если никто не может открыть врата? К тому же воины не бегут, а сражаются до конца.