Через полторы минуты дверь вновь открылась, и азиат вынес нам… обычный кожаный рюкзак. Типа, как походный вещмешок.
— Берегите, как зеницу ока! Если что-то с ним случится — Васильев с меня живьем шкуру спустит! Опытный образец… Если всё получится, то запустим в серию. — радостно ответил азиат и всучил рюкзак мне.
— Эмм… Это точно доспехи?
— Высокопрочная нательная броня! Аналогов ни у кого нет. — заверил странный ученый.
— Ладно… — я пожал плечами: — Тогда, до встречи.
— Всего доброго. — поклонившись, азиат поспешил запереть дверь.
— Высокопрочная броня? Блин… Любопытство разъедает меня изнутри! — Критика уж было потянула ручонки к рюкзаку, но я тут же ударил по ним.
— Не вздумай! Понятия не имею, что он туда навалил, но, если какой-нибудь винтик или наноэлемент потеряется — спросят с нас.
— Блин. — разочарованно вздохнув, ответила напарница и прижалась к стенке: — Просто я думала будет… гуще.
— Скажи, ты помешана на оружии? — поинтересовался я.
— Немного…
— Сомневаюсь, что немного. — выйдя из подъезда, я аккуратно уложил рюкзак на задний диван, прямо за кресло водителя, а затем мы поехали дальше патрулировать.
Сегодня был типичный рутинный день. Даже немного скучно… Ренегаты целую неделю совершали свои нападки без остановки, и наконец-то выдохлись. Город может спать, а вернее — работать спокойно!
После бесцельного катания по улицам Нейрополиса, мы направились в столовую. Рутина — рутиной, а обед по расписанию.
Усевшись за крайний столик, я хотел уж было начать трапезу, но меня сильно удивил поднос Критики, на котором был лишь маленький капустный салатик и кусочек черного хлеба:
— Ты на диете?
— Нет. Вечером состоится разговор с Невзоровым, и я хочу быть максимально злой. — холодно ответила она.
— Типа, когда голодная — злая?
— Да.
— Хмм… Глядя на тебя, можно подумать, что ты вообще ничего не ешь. — усмехнулся я.
— Слышь, Сэведж? — напарница злобно зыркнула на меня: — Сделай одолжение — закрой…
— Я — Бальник, или кто?! Из конца-то в конец! — за соседний столик уселась шумная парочка моих товарищей. Кстати, Осьминог хоть и хромал, но уже вполне сносно стоял на ногах.
— Если Морозов спалит, куда ты пошёл — он из тебя смузи сделает. — предупредил он.
— Но ведь это же такое событие! Ты не понимаешь, как это важно для меня! — не сдавался наш танцор.
— Ребят… А, что случилось? — поинтересовался я.
— Как это?! Ты что… Не в курсе?! Ой… — Бальник посмотрел на Критику, и осторожно перекинул мне документ: — Откуда ты можешь быть в курсе? Ты же не знаменитый амбасдор «Бурлеска».
— Отвратительно. — тихо прошептала напарница, и продолжила хрустеть капустой.
— Ммм… — перед глазами всплыла рекламка, что сегодня в нашем эротическом клубе состоится бал-маскарад. Блин, если бы завтра не надо было на задание, то обязательно бы сходил!
— Я, как танцор — просто обязан туда сходить! — не унимался Бальник.
— Ну… Что я могу сказать? Если душа требует банкета — почему нет? — пожав плечами, ответил я.
— Почему нет? — Осьминог посмотрел на меня с осуждением: — Ты хоть знаешь, с кем этот любитель женщин связался? Его после работы держат в тюрьме!
— Наслышан. Но что с того? Бальник сам выбрал этот путь. Боюсь, что сочувствие лишь усугубит ситуацию.
— Не напоминайте… — проворчал любитель танцев: — Она хороша! Спору нет. Умна, красива и очень мила… Но вот её родители — туши свет. Они давят на меня! Я позвонил Главе своего Прайда, на что он обрадовался и предложил Морозову сделку. Я СТАЛ ЧЕРТОВОЙ ДИСНЕЕВСКОЙ ПРИНЦЕССОЙ, КОТОРУЮ ПРОДАЛИ ЗА ДОРОГОЙ КОНТРАКТ!!!
— И когда мы успели вернуться во время дворянских династий… — обреченно вздохнула Критика.
— И не говорите, Госпожа Невзорова! Я хочу выступить против этого кошмара! Меня подарили Прайду Морозовых, как котенка…
— Друг. Есть вещи, которые нельзя отменить. — Осьминог сделал глоток из стакана с компотом: — Если Екатерина тебе по нраву, то нужно искать в данной ситуации плюсы.
— Я хочу быть хозяином положения! Меня так воспитали!
— Где?
— На Земле…
— Мы на Марсе, приятель. В общем — скажи спасибо, что не за какую-нибудь стерву, которая трепала бы тебе нервы круглыми сутками. — усмехнулся я, искоса поглядывая на Критику. Поняв стеб, напарница незаметно показала мне средний палец.
— А я говорю… Нет, друг, я честно — говорю! Просто мы ещё даже не обручены… Я её даже без одежды не видел, а эти ублюдки из её Прайда следят за мной в свободное время. Я в напряжении… И вообще, Элеонора мне сегодня сказала, что моя стабильность под угрозой! Умолял Дунаевскую отпустить меня на два часа пораньше… Она, благо, женщина хоть и странная, но понимающая. В общем, иду. — казалось, что Бальник готов был на себе рубашку порвать.