— На тебе было красное платье, — тихо проговорил Коул, поигрывая ее локонами, наматывая их на свои длинные пальцы.
— Да, — вспомнила Кэди. — Как, черт возьми, ты угадал?
— Я не угадывал, я знал. — Подняв глаза, он посмотрел прямо на нее. Когда Коул заговорил, Кэди почувствовала его теплое дыхание у себя на щеке.
— Когда я был мальчишкой, до девяти лет мне часто снилась маленькая девочка в красном платье, катающаяся на пятнистом черно-белом пони. Она никогда ничего не говорила, но всегда смеялась, и я чувствовал, что она — мой друг.
— И что случилось… с ней? — спросила не совсем проснувшаяся Кэди, витая в остатках собственного сна.
— Ничего. Она исчезла после той перестрелки, в которую я попал ребенком. По крайней мере мне так кажется. Я помню, как бредил, метаясь в жару, и все время говорил маме, что маленькая девочка ушла. Но теперь я думаю, что исчезновение этого сна связано с людьми, которые умерли в тот день.
Кэди погрустнела, но он улыбнулся и поцеловал ее в носик.
— Все это было очень давно. Точнее, двадцать четыре года назад, но я по-прежнему помню эту маленькую девочку, которая всегда мне улыбалась. Ты напоминаешь мне ее, и поскольку ты каталась на пятнистом пони, я думаю, ты и была той маленькой девочкой.
Кэди пришлось прикусить язык, чтобы не рассказать ему о собственном повторяющемся на протяжении всей жизни сне. Она с удовольствием сказала бы, что Грегори — тот мужчина, о котором она грезила столько раз, но догадывалась, что Коул заметит ложь в ее глазах. Хотя Грегори все-таки был ближе к образу героя ее снов, чем этот светловолосый, голубоглазый человек.
Вставая, Коул вытащил ее руку из-под одеял и потянул на себя.
— Давай, поднимайся, ленивица, — сказал он. — Нам есть чем заняться.
Кэди позволила себе последний раз с наслаждением закрыть глаза, потом слегка высунула палец ноги из-под покрывала.
— Скажи, когда я дотянусь до пола, — попросила она.
— Поднимайся, а я пожарю тебе оладьи.
— На сале? — с невинным видом поинтересовалась она.
— На медвежьем жире.
— О?! А что ты сделал с оставшейся частью медведя?
Коул, спокойно наблюдающий за ней с высоты своего роста, вдруг зарычал грубым басом:
— Я съел его и сам стал медведем! — раскинул огромные ручищи, словно две лапы, Коул набросился на Кэди и попытался впиться зубами в ее шею.
Кэди визжала и смеялась, боролась с ним, просила отпустить, но медвежьи лапы сомкнулись на ее теле, слегка приподняли и только потом отпустили.
— Ага, вот где есть лакомый кусочек, — прорычал он, крепко обхватив ладонью ее грудь.
— Коул! — завопила Кэди, отталкивая его, хотя и не слишком старательно. Однако когда он, приоткрыв рот, опустил голову, она догадалась, что он намерен сделать. Кэди отличалась значительной физической силой благодаря годам работы с тяжеленными жаровнями и медными чанами, в которых можно было сварить за один раз литров двести или двести пятьдесят бульона. Резко выбросив вверх бедра, она застала его врасплох и поэтому умудрилась сбросить Коула на пол, так что он даже откатился к стене и с глухим стуком ударился об нее.
Он настолько растерялся от неожиданности, что Кэди успела накинуть на него одеяло и вырвалась на свободу. Однако Коул поймал девушку за руку и толкнул обратно в кровать, пригвоздив к месту ногой и руками, склонив голову, чтобы поцеловать ее.
Сделав еще один мощный рывок вперед и изогнувшись, Кэди выскользнула из-под Коула и свалилась на пол у изголовья кровати. Перекатившись через себя, она вскочила на ноги, встала перед камином и, схватив кочергу, принялась размахивать ей, словно мечом.
— Только дотронься до меня еще раз, мистер Медведь, и я спущу с тебя шкуру и брошу ее на пол ковриком.
Коул сел, и на лице его отразились притворные страдания. Прижав обе руки к сердцу, он упал на кровать:
— Я убит! Ты убила меня! Меня больше нет!
Кэди поставила кочергу на место рядом с камином.
— Хорошо, — громко сказала она. — Раз уж мой медведь умер, мне достанется больше пирожков!
Коул не пошевелился.
— С маслом!
Он по-прежнему не двигался.
— С яблоками и корицей! Коул приоткрыл один глаз.
— Кажется, мое сердце снова начинает биться. Если я выживу после такого нападения, я, наверное, бессмертный. — Он приподнялся на локте и посмотрел на нее.
— Бессмертные не едят, — сказала она.
— Тогда вернулся на эту землю, — решительно заявил он, выбираясь из постели и направляясь к Кэди, однако она отошла в сторону.
— Отправляйся развести огонь, чтобы я могла готовить, — сказала она самым твердым тоном, на какой только была способна, пока он снимал рубашку, чтобы натянуть свое шерстяное белье. Только когда он, наконец, вышел из хижины, Кэди перевела дыхание.
"Странно», — размышляла она, вспоминая шутливую баталию с Коулом. Сколько бы он ни говорил, что не может заниматься любовью, он совершенно не похож на мужчину, лишенного своей природной силы. Нельзя сказать, что она точно знала, каким должен быть такой человек. Но все-таки складывалось впечатление, что Коулу необходимо… Эта мысль заставила Кэди громко засмеяться. «Учительница!» — решила она. Да, похоже, Коулу просто необходима наставница.
"Ты становишься какой-то странной, Кэди», — сказала она себе, но тут же мысли ее перескочили на более привычные вещи, а именно — кулинарию. Проверив, как там ее «biga», и увидев, что дрожжи начинают здорово пузыриться, Кэди принялась планировать, чем сегодня займется. Она побродит по холмам и освежит свои знания о съедобных диких растениях. Потом она…