— Боже мой, и он богат?
— Вы не читаете журнал «Форбс», правда? — хмыкнул мужчина.
— Мне больше по душе «Иллюстрированная кулинария».
— Скажем так, неуловимый мистер Джордан — очень богатый человек.
— Боже мой! Не говорите! И как же люди добиваются встречи с ним?
— Только по приглашению. Никто не знает, когда он здесь, а когда — нет. Он общается с очень узким кругом лиц, с теми, кто работает на него много лет, и, конечно, со сваям личным секретарем.
В этот момент вернулась дамочка из приемной и, одарив Кэди очередным враждебным взглядом, сообщила мужчине, что мистер Колден готов его принять. После того как посетитель вышел, женщина снова повернулась к Кэди с самодовольной улыбочкой.
— Мистер Джордан на весь день уехал домой, так что он не сможет вас принять. Кэди показалось, что сердце у нее упало.
— Вы передали ему мою записку?
— Да, он сказал, что не знает никакой Рут Джордан и никогда не слышал о городе Ледженд в штате Колорадо.
"Ну, вот и все», — подумала Кэди и спросила, может ли пройти в туалетную комнату, но даже в этом секретарша сначала хотела ей отказать.
— Может, вы дадите мне минуту отдыха? — взмолилась Кэди, так что женщина немного сжалилась и милостиво указала рукой в сторону холла.
Минуту спустя, умываясь, Кэди взглянула в зеркало и замерла: она ведь написала в записке Ледженд, но не упоминала Колорадо.
— Он здесь, и он все знает, — громко сказала она.
Она сама не понимала, что должен знать К. Т. Джордан, но вполне достаточно того, что он позволил Кэди остаться в приемной и к тому же отказался принять ее.
Схватив бумажное полотенце, она нетерпеливо вытерла руки и сердито скомкала салфетку. Рут дала ей шесть недель, чтобы встретиться с ее потомками, и Кэди готова была сделать что угодно, чтобы выполнить ее волю и успокоить душу этой милой старушки.
Кэди выскользнула из туалетной комнаты, но повернула не налево, к приемной, а направо — к офисам. Поскольку уже было больше пяти, кабинеты опустели. Этаж вообще выглядел совершенно пустынным. На каждой двери блестели медные таблички, причем почти при каждом имени упоминался Гарвард или Йейль и после многих стояли цифры, как минимум «III».
В конце длинного коридора, в том месте, где он поворачивал, чтобы подойти к приемной с другой стороны, оказалась двустворчатая дверь безо всякой таблички. Однако эта дверь сама по себе производила колоссальное впечатление — старинная, сделанная из тикового дерева и расписанная драконами и деревьями с горизонтально растущими ветвями крон. Кэди ни на секунду не усомнилась: эти двери ведут в кабинет К. Т. Джордана.
Она не задумалась над тем, что делает, просто схватилась за обе ручки и распахнула створки.
Прямо за дверью, посреди роскошно обставленного кабинета, стоял мужчина. Он был одет в черное, словно собрался на урок военного искусства: черные широкие брюки, черная футболка, через голову он натягивал черный хлопчатобумажный свитер. Когда Кэди распахнула двери, он так и замер на полпути, не натянув свитер до конца, так что видны оказались только его глаза. Нижняя часть лица мужчины осталась закрытой, словно лицо его пряталось за арабским платком.
Кэди замерла и даже затаила дыхание, глядя на него. Она узнала бы эти глаза где угодно. Это был мужчина из ее снов.
Казалось, прошла целая вечность, пока она смотрела на него, и в голове у нее проносились мысли о том, что с самого детства она видела его сотни раз. Всякий раз, когда она расстраивалась или переживала, он приходил к ней, утешал ее, не давал чувствовать себя одинокой.
Все еще не дыша, она смотрела, как он натягивает свитер. Впервые Кэди видела его лицо.
Можно было подумать, оно состоит из сплошных углов: резко очерченные скулы переходили в квадратный подбородок с вертикальной ямкой. У него был прямой, тонкий нос и трепетные ноздри, — настоящий аристократ. Единственную мягкую линию его лица составляли полноватые губы. Кэди сразу подумала, что рот у него нежный, как у ребенка.
И еще в самой глубине его глаз она заметила боль. Спрятанную так глубоко, что он, видимо, даже сам не догадывался, откуда она взялась. Но Кэди знала.
Она вспомнила, как однажды решила, что Грегори похож на человека из ее снов. «Нет, — подумала она, — Грегори не имеет ничего общего с ним. Никто на земле не похож на него».
— Насколько я могу догадаться, вы — мисс Лонг, — сказал он. Голос его оказался именно таким, каким она слышала во сне — глубоким, но не глухим, а резковато-раскатистым.
Кэди решила, что ей лучше присесть, иначе она упадет. Не сводя с него глаз, она добралась до круглого подлокотника огромного кресла, покрытого бордовым бархатом, и почти упала в это кресло.
— Теперь, когда вы силой ворвались сюда, чего вы от меня хотите?
Кэди понятия не имела. Она могла только смотреть на него, чувствуя волнение и страх одновременно, было очень странно увидеть этого человека во плоти.
К. Т. Джордан нахмурившись смотрел на женщину, желая, чтобы она не была такой чертовски хорошенькой. Ее украшала пышная копна кудрявых шелковистых черных волос, заплетенных в косу толщиной в руку, спускающуюся прямо на бархат кресла. Пушистые ресницы подчеркивали прекрасные темные глаза над изящным носиком, темно-розовые губы, которые, пожалуй, никогда не знали помады. А фигура! Она скрывала ее под балахоном из дешевенькой материи, но он видел такие соблазнительные изгибы, что от одного взгляда у него вспотели ладони. Его не раз обвиняли в старомодности, потому что ему нравились женщины, которые выглядят по-женски, а не как того требует современная мода: женщина с телом двенадцатилетнего подростка, увенчанным неестественно большой грудью.