В голове у нее кружился хоровод самых разных мыслей. Но основной была одна: «Что же я теперь буду делать?"
"Тарик должен мне помочь», — решила она и тут же удивилась тому, что так называет его, хотя все обращаются к нему К. Т. или мистер Джордан. Может, потому, что она так часто слышала это имя от Коула, а может, потому, что всю жизнь видела К. Т. Джордана в арабском платье, ему так подходило это по-арабски звучащее имя.
Как бы его ни называли, она знала, что он должен ей помочь. Это единственное, в чем она была совершенно уверена, потому что где-то в самой глубине души этот мрачный тип был тот же Коул. Боль и грусть, которыми светились его глаза, объяснялись тем, что случилось с Коулом и тем, как это сказалось на младшем сыне Рут. Коулу удалось избавиться от ненависти, притворившись, что ничего не произошло. А может, он был так счастлив, что получил свой шанс пожить взрослой жизнью, и наполнил время своего пребывания на земле любовью.
"И местью», — подумала Кэди, вспоминая, что за десять дней своего отсутствия он освободил мир от человека, который был повинен в гибели всей его семьи. Однако Кэди не могла поверить, что месть была единственной причиной, по которой Коулу дали возможность вернуться к жизни, пусть даже так ненадолго.
А теперь Рут делала все, что в ее силах, чтобы Кэди смогла дать Коулу и всем жителям города Ледженд реальный шанс выжить.
"Тарик должен помочь», — снова подумала Кэди, вспоминая, как видела его в своих снах и вчера в его офисе, снова слыша его насмешливые замечания. Нет, он не станет помогать ей только потому, что она его об этом попросит.
— Чем я владею? — спросила она у мистера Фаулера.
— Почти всем. Всей собственностью, которая принадлежала Рут Джордан, когда она умерла, а это несколько миллионов, и всем, что принесли эти средства за годы, пока они находились в трастовом управлении у потомков младшего сына Рут, ожидая вашего появления. Кстати, была еще одна оговорка: каждого старшего сына каждого поколения обязательно должны были называть Коул Тарик Джордан. — Мистер Фаулер прищурился, и Кэди подумала, что он, пожалуй, никогда не испытывал большего удовольствия, чем сейчас, сообщая ей, что она владеет всем, чем когда-то владел К.Т.Джордан. — Конечно, с течением времени имя вышло из моды, поэтому то, что скрывается за инициалами К. Т. — тщательно охраняемый секрет.
Кэди кивнула — она уже сталкивалась с этой загадкой.
— И даже одежда, которую он носит, тоже принадлежит мне? — серьезно спросила она.
При этих словах мистер Фаулер нахмурился. Она поняла: он решил, что она ужасно жадная, или мстительная, или еще что-то столь же отвратительное. А может, он просто подумал о судебных тяжбах, которые могут возникнуть из-за того, что он сделал... или не сделал.
Она, сидя на диване, подалась вперед.
— Мистер Фаулер, — сказала она. — Совершенно ясно, что вы — адвокат, который имеет отношение как минимум к части богатств, которые до сих пор принадлежали К. Т. Джордану. Поскольку эти богатства теперь принадлежат мне, могу ли я надеяться, что вы выступаете теперь как мой адвокат? Могу я доверительно поговорить с вами?
— Да, конечно, — ответил он, и она поняла, что он вздохнул с облегчением и одновременно сгорает от любопытства.
Она показала ему письмо.
— Рут Джордан попросила меня кое-что для нее сделать. Я не могу вам рассказать, о чем идет речь, но не сомневаюсь, что мне понадобится помощь Тарика, хм… то есть К. Т. Джордана. Вы его знаете, я с ним встречалась, и думаю, мы оба с уверенностью можем сказать, что он откажется помогать мне. Если только мне не удастся найти способ как-то, скажем, шантажировать его. Я хочу знать все, чем владею, особенно в том, что касается личных вещей, как, скажем, его мечи и сабли, которыми я смогла бы воспользоваться, чтобы заставить его помочь мне. Я хочу, чтобы вы незамедлительно подготовили контракт, по которому, если он поможет мне так, как я хочу, все будет ему возвращено. Все до последнего пенни. Мне ничего не нужно.
Мистер Фаулер милостиво улыбнулся. — Думаю, это очень" благородно с вашей стороны, но, по-моему, вы не представляете, от чего отказываетесь. Вы можете оставить себе несколько миллионов, и он ничего не заметит!
При этих словах Кэди прищурилась: первым ее желанием было покинуть этот кабинет, взяв лишь то, что позволило бы ей открыть хорошенький ресторан, скажем, в Сиэтле, с прилегающими к нему классными комнатами, чтобы она могла вести бесплатные занятия кулинарией. Слова едва не сорвались у нее с языка, но она промолчала. Это были не ее деньги, и она не имела на них никакого права.
— Я не возьму ничего сверх того, что будет необходимо для дела.
— Думаю, вы не поняли…
— Нет, мистер Фаулер, думаю, это вы не понимаете, в чем тут дело. Если бы не просьба Рут, я подписала бы бумаги в пользу ее потомка сию же секунду, но я не могу. Как она пишет, мне понадобится определенная власть, и деньги эту власть мне дадут. Итак, вы готовы рассказать то, что меня интересует?
Еще секунду он сохранял на лице улыбку, и Кэди могла с уверенностью сказать, о чем он думает: она может считать, что готова отказаться ото всех прав на деньги, но когда придет время, сумеет ли она это сделать? Однако он не мог знать, что Кэди собственными глазами видела, какое зло могут деньги причинить. Перестрелка, устроенная жителями Ледженда в попытке защитить свое богатство, привела к столетию несчастий. Нет, она не хотела ни цента из богатств Рут.