— Хорошо, — согласился он, когда понял, что Кэди больше ничего не скажет, г Давайте будем переходить от одной папки к другой. Но на это нам понадобится некоторое время.
— Я намерена посвятить каждую минуту моей жизни этому делу, пока не доведу его до конца, — заверила она и едва не разрыдалась, хотя слова эти звучали весьма благородно. Останутся ли в силе хотя бы некоторые из предложений работы через несколько месяцев? А через год? Сегодня она, может, и звезда в мире кулинарии, но у людей короткая память. Через шесть месяцев ее никто не вспомнит, и можно будет услышать вопрос: «Кэди… простите, как?"
Она тяжело вздохнула. — Итак, начнем?
Глава 23
Поворачивая руль тяжелого, мощного «рэндж ровера», Кэди следила за тем, чтобы не попасть в глубокую колею посреди старой, пыльной дороги, ведущей прямо к горам.
После столкновения с Тариком Джорданом в его конторе прошло несколько дней, и каждый день она проклинала себя за то, что питала хотя бы какую-то надежду на его помощь. Ну почему она решила, что он вообще собирается кому-то помогать?
Машина все-таки сорвалась в глубокую колею, и все, что было сложено сзади в автомобиле, подлетело вверх. Кэди тяжело сглотнула.
— Я не буду плакать, — сказала она, изо всех сил сжимая руль. — Не буду, не буду, не буду.
Но удержать слезы было практически невозможно. Подняв глаза к небу, Кэди спросила себя, не наблюдает ли за ней с недовольством с небес Рут Джордан. «Она имеет на это полное право», — сказала себе Кэди. Ей пока ничего не удалось сделать, чтобы исправить содеянное многое лет назад зло.
Удивительно, что в столь короткий срок — за дни, прошедшие с тех пор, как она узнала, что владеет всеми деньгами Джорданов, — один человек умудрился совершить столько ошибок. Интересно, оглядываясь назад, можно ли найти в том, что она за это время сделала, хоть самый крохотный, самый маленький правильный шаг? Нет! Сейчас, анализируя прошлое, она понимала: за что бы она ни бралась, все шло прахом. И не незаметно, а с шумом и грохотом.
Во-первых, мистер Фаулер. Что там она сказала себе утром того самого первого дня? Что-то значительное и выдающееся по поводу того, что она-то знала, какое зло могут совершить деньги. Так что ее не соблазнят богатства Джорданов, каким бы искушением это ни оказалось.
"Как мало мы сами себя знаем!» — сердито сказала себе Кэди, резко выворачивая руль.
Тот самый первый день в конторе Фаулера оказался полон соблазнов… ох, каких соблазнов! Как приятно было в считанные секунды превратиться из никого в значительную персону! Целый день ее кормили, поили и чествовали так, что запросто можно было забыть обо всех своих благородных намерениях.
Надо отдать Фаулеру должное: он ничего не упускал. Шеф-повар маленького кафе, собственности адвокатской фирмы, лично появился из кухни, чтобы поприветствовать Кэди, и почтительно попросил ее продемонстрировать, как она готовит свой знаменитый пирог с клюквенной начинкой, о котором он много слышал, но никогда не мог повторить. Под внимательными взглядами окружающих и под их аплодисменты Кэди показала, что хорошо ориентируется в любой кухне, хотя и воспользовалась собственными ножами, которые оказались у нее с собой. Из-за этих безграничных восхвалений она совершила такое, о чем прежде и подумать не могла: узурпировала кухню, где хозяином был другой повар! Однако шеф-повар, должно быть, был хорошо вышколен (и получал солидную зарплату), потому что он ни разу не попытался протестовать, и Кэди была на седьмом небе, ощущая себя величайшим поваром мира.
Так прошел весь тот день. У нее спрашивали совета, к ней прислушивались, с ней консультировались. Казалось, что все, что она говорит, было мудро и бесценно.
Демонстрируя Кэди, какой собственностью она владеет, мистер Фаулер неторопливо и так, словно это совершенно неважно, рассказывал ей о Тарике, или мистере Джордане, как все его называли. Кажется, только для Кэди он был Тариком.
К. Т. Джордан был очень скрытным человеком. Даже с адвокатами фирмы, которая работала с его семейством вот уже на протяжении двух поколений, он держался весьма замкнуто. «Он никому не доверяет, — произнес мистер Фаулер таким тоном, словно хотел сказать, что молодому человеку необходима помощь профессионала. — Хотя я впервые познакомился с ним, когда ему было девять лет, я почти ничего о нем не знаю».
Кэди не желала расспрашивать о человеке, который так грубо с ней обошелся, но сказала себе, что если она собирается заручиться поддержкой Тарика, следует узнать о нем все, что возможно.
Тарик Джордан владел квартирой в Нью-Йорке, которая теперь перешла в собственность Кэди, ему также принадлежало огромное поместье в Коннектикуте — его личные владения.
— Он женат? — поинтересовалась Кэди, стараясь, чтобы это прозвучало так, словно ответ ей не так уж и важен.
. — Нет, — не сразу ответил мистер Фаулер.
— О… — протянула Кэди, надеясь, что производит впечатление искушенного жизнью человека. — Женщины…
Мистер Фаулер улыбнулся.
— Честно говоря, нет. Когда мистер Джордан был моложе, он разрывался между несколькими молоденькими актрисами, но с некоторых пор он никогда не встречается с двумя женщинами одновременно.
Поскольку Кэди после этих слов не вернулась к изучению бумаг, мистер Фаулер продолжал:
— Что же еще я могу вам о нем рассказать? Единственным его экстравагантным увлечением стали мечи и сабли, он большой знаток военного искусства. Когда он был маленьким, то выигрывал практически любые состязания, в чем бы ни участвовал. — Мистер Фаулер понизил голос. — Однако складывается впечатление, что у него какая-то патологическая привязанность к острым инструментам.