- Я люблю вас, пан полковник Гусев, - почти шептала она. – Люблю за то, что вы для меня сделали.
Тот сглотнул слюну. Господи, как же она ему нравилась! Несмотря на кожную болезнь. Гусев осторожно коснулся руки девушки. Насколько он помнил, эта болячка называлась витилиго. Мелкие, крутые полосы на коже, нерегулярные пятна. А все вместе это выглядело словно профессиональная карта.
Девушка вздрогнула, чувствуя пальцы мужчины. Тот же нежно перемещал их кончики по ее предплечью.
Неожиданно вздрогнула.
- Я боюсь, - шепнула Ирка.
Гусев отвел руку.
- Нет, нет, - мотнула девушка головой. – Трогай меня.
Гусев повторил то же самое движение.
Ирка испуганно вздрогнула, когда он добрался до того самого места, что и в прошлый раз. Изгиб локтя.
- Я начинаю бояться, когда ты передвигаешь палец вот… вот сюда, - показала она пальцем на синюю, прямую линию.
- Я ничего тебе не сделаю.
- А я хочу, чтобы чего-нибудь сделал, - озорно усмехнулась Ирка. – Тут дело совершенно в другом.
Гусев еще раз коснулся изгиба ее локтя. Девушка инстинктивно вздрогнула.
Возможно ли такое, что перед ним и вправду была карта? Карта страха. Если это вот пятно – больница на Понятовского, то линия, пробуждающая у Ирки страх, была улицей Сенкевича. А вот эта линия – улица Пруса. Куда теперь следует ему идти? В те места, которые девушка опасалась на своей карте страха, или вовсе наоборот?
Гусев почувствовал, что на голову и шею падают крупные капли.
- Это что такое? – инстинктивно дернулся он. – Дождь в холле здания?
Ирка рассмеялась.
- Что-то стекает по водопроводным и канализационным трубам. А как ты думаешь, откуда у нас здесь вода? – поглядела она вверх, прикрывая глаза ладонью.
Гусев поднял воротник. Шапки у него не было.
- Ладно, - показал он на ее руке то, что ему казалось символом улицы Пруса. – Идем туда.
- Уууууээеее… ааааггхххх, - сообщил сумасшедший.
- Ну да, - Гусев похлопал его по плечу. – Как обычно, ты прав.
- Я на своей машине, - сообщил Дитрих. – Мне и вправду нужно наконец-то выспаться.
Ирмина тоже широко зевнула.
- Я могу предложить тебе ночлег у себя, - единственный во всей компании Гусев чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. – Зачем тебе шататься по гостиницам, раз там тебя подстерегают "марширующие в ногу" господа?
Он оперся на открытой двери "тойоты" и закурил.
- Жена с детьми выехала, так что…
- С удовольствием. Ты даже не знаешь, каким сильным.
По их головам и шеям простучали первые капли дождя.
- Черт, садимся.
Гусев поднял воротник. Шапки у него не было.
А дождь разошелся, отдельные капли превратились в ливень.
Когда Гусев отъезжал, дворники едва справлялись с потоками воды. Ехали они медленно, практически ничего не видя. Ливневые уличные колодцы не справлялись – повсюду стояли лужи. К частью, в это время не было прохожих, так что они никого не обрызгали. С закрытыми окнами вентиляторы ничего поделать не могли с резкой разницей температур, так что окна сразу же покрылись испариной. Ирмина трудолюбиво стирала ее найденной в бардачке замшей.
Хотя им и удалось припарковаться довольно близко от подворотни, когда добегали до двери, и Гусев, и Ирмина были полностью мокрыми. Даже зеркало в лифте покрылось капельками сырости! Ирмина мотала головой, посылая дождевые капли в все стороны.
- Душ принять можно? – указала она на дверь ванны, когда они уже зашли в квартиру.
- Конечно, - Гусев только захватил полотенце, чтобы обсушить собственную голову.
Не желая смущать гостью, он прошел в гостиную и включил телевизор. Вытирая голову, слушал про гигантское наводнение в Чехии. Это как раз его удивило – ведь чего-то такого они должны были ожидать ранее, но вот про что-либо подобное он никак не мог вспомнить. Гусев пжал плечами, в последнее время телевизор он включал не часто.
Ирмина вышла из ванной после скоростного мытья. Она окуталась тонюсеньким полотенцем, которое не слишком-то ее и прикрывало, к тому же оно молниеносно промокало в самых существенных местах. При этом она озорно усмехалась. Подняла пластмассовую лейку.
- Даю руку на отсечение, что цветы, как просила жена, ты не поливал.
- Не поливал, – честно признался Гусев.
Девушка открыла балконную дверь и вышла в своем полотенечке наружу.
- Так ведь дождь идет. Они сами польются.
- Э, нет, - наклонила она лейку над горшками. – Эту работу следует делать честно.
В это время, надеялся Гусев, не будет слишком много соседей, которые смогли бы увидеть ее на балконе, чтобы потом распространять сплетни. Он понимал, что сейчас самым глупым было бы тянуть девицу за руку и силой пытаться прятать ее внутри квартиры. И он решил отомстить более коварно: закрыл дверь на балкон и приблизил лицо к стеклу с миной: "Ну, и что теперь?". Первые несколько мгновений та боялась, прикрыла руками живот и грудь от глаз потенциальных подглядывающих и прикусила губы. Но это было всего лишь секундным рефлексом. Чертовски умная баба стащила с себя полотенце и повязала себе на голову. А потом, голяком, подошла к ограде и крикнула: