Вроцлав. "Зал Столетия"
Цивилизация мужчин-одиночек с радио на full и спиртным в руке. А вот интересно, а вот другой уроженец Вроцлава, "Красный Барон" Манфред фон Рихтхофен, тоже парковался здесь, глядя на Jahrhundredhalle, и в перерывах между вылетами, в ходе которых крошил англичан, стоял здесь и бухал, не желая возвращаться домой трезвым?
Все было не так, как обычно. "Полковник" Гусев весь дергался, буквально трясся, так как не мог справиться с нервами. Что-то случится. Что-то произойдет. Что-то еще будет! Только это одно было у него в голове. Словно вдохновенный наблюдатель он чувствовал эту приближающуюся странность всеми клеточками тела. Что-то случится…
Он закурил и поглядел на вершину "Народного Зала". Здесь выступали и Гитлер, и папа римский – оба, что ни говори, почетные граждане Вроцлава. Где-то здесь, неподалеку, в 1936 году фирма IBM продала немцам автоматическую систему распознавания перфорированных карт, идеально подходящую для учета в Auslandorganisation евреев, которых впоследствии всех должны были истребить. Где-то отсюда ХХХ пехотная дивизия отправилась на войну с Польшей, атакуя стоявшие близко от границы войска генерала Роммеля, дальнего родственника Эрвина Роммеля. Фельдмаршал тренировался на полигоне под Вроцлавом, но позднее, перед экспедицией в Африку. Что ни говори, семейные дела – это семейные дела; мальчишки все устроили между собой, как родственник с родственником, в особенности, в ходе обороны Варшавы. А точно в том месте, где стоял Гусев, гарнизон Festung Breslau сложил оружие перед войсками советского поляка, генерала Глуздовского…
Взгляд Гусева скользил по идеально уложенной плитке современной автомобильной стоянки. Соль хорошего, как он, наблюдателя, новое покрытие обмануть не могло. Он знал, как шла старая дорога, где еще остались столбы с немецкими фонарями, которые можно увидеть в любом фильме про Аушвиц. Гусев знал, где находятся самые нижние точки бетонного поля, и как их подсоединили немецкой мелиорационной сети. У него было впечатление, будто бы целые поколения архитекторов, возводящих этот город, желали ему что-то сказать. Что в ткани агломерации заколдована некая мысль. Что все это чему-то служит. Правда, ему никак не удавалось об этом догадаться, но "Полковник" знал, что, в конце концов, до решения доберется. Ибо что-то здесь находилось, нечто на границы между полным непониманием, энтропией, и наводящей порядок идеей. Гусев глянул на идеально подстриженный газон. Достаточно было взять лопату, чтобы в любом месте докопаться до человеческих костей и каких-нибудь камней с немецкими или еврейскими надписями, несущих свое мрачное послание – куда-то туда, сквозь невообразимые бездны времени. Еще ему было известно, что именно он откроет это послание, узнает, что хотели сказать Старые Мастера.
Но еще не сегодня. Сегодня ему никак не удавалось сконцентрироваться. Что-то произойдет. Что-то случится. Сто-то будет… Эти слова колотились в голове. Одной радостью было то, что Дитрих тоже бухает в своей машине, правда, в совершенно другом районе города.