Эдельвейс понимающе улыбнулась и прикрыла глаза рукой, чтобы лишний раз не смущать парочку и самой не смущаться. Все-таки прошло достаточное количество времени. То, что нормально для современности, в её времена считалось вызывающим поведением, едва ли не вызовом, брошенным обществу.
- Почему ты всегда отворачиваешься от меня? - прошептал Оливер, наклоняясь чуть ближе к Оливии.
Кончики его волос легонько прошлись по коже, касаясь шеи и щеки. Гэйдж вздрогнула, почувствовав, как Андерсон отводит от её лица несколько прядей волос и утыкается носом ей в шею.
- Может, хватит? - спросила недовольно. - По-моему, ты заигрался.
- Прости, но отказать себе в такой малости не могу, - усмехнулся он. - Привык, что ты рядом, но к тебе нельзя прикоснуться. Сейчас восполняю пробелы в тактильных ощущениях.
Он говорил тихо, и оттого его голос звучал еще обворожительнее, чем прежде. Оливия ощущала горячее дыхание, и понимала, что от этого шепота сердце у нее в груди то и дело вытворяет кульбиты. Оно у самого горла. И дышать почему-то трудно.
- Ты маньяк, - отозвалась она. - Наверняка, нарочно меня сюда затащил. Да?
- Да, - улыбнулся Андерсон, но тут же посерьёзнел. - На самом деле, ничего подобного. Даже, если бы заманил тебя сюда с определенной целью, то точно не смог бы вызвать дождь. А вообще, если серьезно, то я просто хочу, чтобы ты перестала вести себя так, словно ты - красная шапочка, а я - страшный серый волк, который вот-вот съест тебя и всю твою семью. Я хочу, чтобы ты улыбнулась.
- Так нормально? - спросила Оливия, скривившись.
- Для начала сойдёт, - одобрил Оливер.
- Вот и отлично. А теперь - отпусти меня.
Удивительно, но это прозвучало не как приказ и даже не как просьба. Скорее, как вопрос.
- Может быть, в другой раз.
Оливер немного сменил положение. Его руки обвили талию Оливии, а сама девушка оказалась прижата грудью к его груди. Для идиллии не хватало только положить голову ему на плечо и уснуть так. Или просто сидеть, шепча на ухо милые глупости. Если первый вариант Оливия считала ещё хоть сколько-нибудь жизнеспособным, то второй сразу же отмела, не давая ему права на жизнь.
- И что теперь?
- А теперь спи.
- Когда ты ко мне прикасаешься?
- Да.
- Я так не могу.
- Почему?
- Потому что привыкла всегда засыпать в одиночестве.
- Спи уже, - фыркнул Оливер. - Ничего я тебе не сделаю.
- И на том спасибо, - проворчала Оливия.
Недоверчиво посмотрела в сторону Андерсона и всё-таки прикрыла глаза. На время в комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь тихим дыханием. Оливия старательно пыталась уснуть, но понимала, что в таком положении у нее ничего не получится. Сидя за столом и, положив голову на столешницу, она уснула бы намного быстрее, чем сейчас. Присутствие рядом Андерсона основательно выбивало из колеи. В подобной ситуации девушка оказалась впервые, потому совершенно не знала, как себя вести. Никто из её друзей подобного себе не позволял. Но Оливер её другом не был. Он был возлюбленным из прошлой жизни, тягу к которому Оливия старалась отрицать, но которой все с меньшим успехом сопротивлялась. Потому-то сейчас и сидела, как на иголках. О сне речи не было. Он успешно помахал девушке рукой и скрылся в неизвестном направлении.
Эдельвейс спрыгнула со стола, подошла ближе к паре, осмотрелась вокруг и все же рискнула тоже присесть на пол, около камина. Огонь не вызывал у нее приятных ассоциаций, но Эдельвейс стойко переносила соседство с ним.
Андерсон понял, что Оливия так просто не уснет и решил сделать то, чего от себя не ожидал. Вспомнил, как убаюкивал младшую сестру и начал напевать колыбельную, чем ещё сильнее умилил Эдельвейс. Оливия вместо того, чтобы уснуть, окончательно взбодрилась.
- Она спит? - спросила Эдельвейс.
- Вряд ли, - ответил Оливер. - Оливия, ты же не спишь?
- Нет, - проворчала та. - Уснешь тут с вами...
- Тогда, может, она не будет возражать, если я покажу вам последний подарок Оскара?
Оливер повторил Оливии все, что сказала Эдельвейс.
- Не буду, - ответила Гэйдж.
- Музыкальная шкатулка, да? - предположил Андерсон.
Эдельвейс замерла на середине пути.
- Откуда ты знаешь?
- Мистер Браун рассказал.
- Ах, вот оно что, - Эдельвейс улыбнулась. - Да, мы с ним очень дружны. Он, на самом деле, очень хороший человек. Он помог мне воспрянуть духом, когда я совершенно отчаялась получить хотя бы одну весточку от Оскара.
На время девушка скрылась в смежной комнате, служившей мистеру Брауну чем-то вроде мастерской. Там было множество альбомов, карандаши, стоял мольберт. Лежало несколько книг об искусстве написания портретов.
Спустя несколько минут, она вновь появилась в комнате, заняла место у огня. В руках у неё была музыкальная шкатулка, лакированная, блестящая, с изображением ангела на крышке. Стоило только повернуть ключик, как заиграла тихая музыка, в которой Оливия без труда узнала песенку 'Милый Августин'.
Миниатюрные лошадки, в точности, как говорил мистер Браун, скакали по кругу. Белые и черные они чередовались через одну. И как настоящая карусель то поднимались вверх, то опускались вниз, в такт мелодии, которая всё лилась и лилась.
Оливия не видела Эдельвейс, а вот музыкальная шкатулка не укрылась от её взгляда. Девушка протянула руку и осторожно провела пальцем по идеально выточенной спинке одной из лошадок.
- Красота какая! - произнесла восхищенно.
Эдельвейс улыбнулась.
- Я часто любуюсь шкатулкой и слушаю эту песенку. Она напоминает мне об Оскаре. Я знаю, что он где-то здесь, на острове, но почему-то не могу его видеть. Это знание приводит меня в отчаяние. Я бы все, что у меня есть, отдала за одну-единственную встречу с ним. Но основная проблема в том, что у меня совсем ничего нет. У меня, на самом деле, и жизни даже нет. Это существование, когда я сама мертва, а душа никак не успокоится.
- Ты только не плачь, - тут же произнес Оливер, понимая, к чему все идет.
- Но...
- Мы постараемся вам помочь.
- Эй! - Оливия ткнула его локтем под ребра, но Андерсон даже бровью не повел.
Он, кажется, причислил себя к числу людей, способных оказать помощь призракам. Его лицо светилось такой уверенностью, что Оливия на время сама поверила ему. Может, правда, сумеет?
- Точно? - оживилась Эдельвейс.
- Я ничего не обещаю, - ответил он. - Просто за то время, что мы проведем на острове, мы попробуем свести вас вместе. Тем более что Оскар на острове. И Оливия его видит время от времени.
- Ты, правда, видишь его? - обратилась девушка-призрак к Оливии.
Оливер в очередной раз передал Гэйдж чужой вопрос.
- Да. Я его вижу. За то время, что провела на острове, встречала уже дважды. И всегда, неизменно, мы разговаривали о тебе. Он говорил, что я очень похожа на тебя. Увы, я не могу тебя увидеть, потому не знаю, правдивы ли эти слова. Приходится верить на слова Оскару и Оливеру. Не думаю, что оба стали бы мне врать.
- Мы и не врём, - произнес Андерсон. - Ты же вместе со мной путешествовала в прошлое. Ты знаешь, что вы, на самом деле, одинаковы, как близнецы.
- Ты с Оскаром - тоже.
- И это немного настораживает. Никогда не встречал людей, которые были бы так похожи.
- Знаешь, нет ничего невозможного. Смотри на вещи проще. Представь на секунду, что ты не какой-то посторонний человек, а потомок Оскара.
- Этого не может быть.
- Почему же? - изумилась Оливия.
- Потому что Оскар погиб при пожаре.
- Он - да! Но его семья осталась жива. Возможно, его родители решились на рождение ещё одного ребенка. Или у Оскара уже был брат...
- У него было два брата, - вмешалась в разговор Эдельвейс. - И оба - старшие. Виктор и Александр.
Эдельвейс замолчала. Оливер с трудом сглотнул.
- Моих прадедушек так звали, - сказал после небольшой паузы.
- Я так понимаю, что попала в точку, - ухмыльнулась Гэйдж, не услышавшая половину разговора.