- Я не вижу других причин.
- Из твоих слов я понял, что ты имела в виду какую-то конкретную женщину.
- Тебе показалось.
- Неужели? А как же это: 'она недостойна даже рядом с нами стоять'? Мне это послышалось?
- Оскар...
- Говори, раз начала, - безразлично откликнулся он, убирая от себя руки девушки.
Бренда молча проглотила обиду. Присела на край дивана и попыталась говорить как можно более заботливым тоном. Чем сильнее разозлила Оскара. Создавалось впечатление, будто он - умалишенный, требующий особого подхода.
- Оскар, послушай меня, пожалуйста. Я, правда, люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. До меня дошли слухи о том, что ты сменил гнев на милость. Теперь вместо того, чтобы издеваться над Эдельвейс, ты её защищаешь перед другими. Яркий тому пример - твоя недавняя драка с Альбертом. Он ведь твой лучший друг, а ты, не задумываясь, ударил его. И почему? Всё из-за неё.
Андерсон усмехнулся.
- Я мог бы сейчас попытаться оправдаться перед тобой. Рассказать множество небылиц, придумать сотни легенд, почему именно так поступил в той ситуации, а не иначе. Мог бы сказать, что Альберт меня оклеветал. Но я не стану этого делать.
- Почему?
- Я обязан отвечать на этот вопрос?
- Мы помолвлены, Оскар!
- Я помню об этом, Бренда.
- Если ты думаешь, что я буду терпеть твои выходки подобные этой, ты глубоко заблуждаешься! Я не собираюсь унижаться ни перед одним мужчиной. Запомни это хорошенько!
- Я и не требую от тебя унижения, - все так же равнодушно отозвался Оскар.
- А как иначе можно расценить твое поведение?
- Именно по этой причине я и настаиваю на расторжении помолвки. Сейчас я особенно ясно понял, что не смогу хранить тебе верность. Не смогу обеспечить достойный уровень уважения. Увы, но это так. Я не люблю тебя, Бренда.
- Любовь - не главное в отношениях. Мои родители, например, никогда не скрывали того, что их брак заключен не по любви, а по договоренности. Их союз был экономически выгоден, и...
- Я так не хочу, милая.
- Оскар...
- Нет, Бренда. Я не стану брать время на раздумья. Сегодня же вечером я поговорю со своими родителями. В самое ближайшее время мы заявим о расторжении помолвки. Но мы можем поговорить об утешительном призе.
- Что ты подразумеваешь под утешительным призом? - прищурилась Бренда.
- Оба моих брата свободны, - улыбнулся Оскар. - Если у твоей семьи есть желание породниться с нами, есть ещё два варианта. Любой из них будет рад подобному повороту событий. Ты ведь самая завидная партия в обществе, не так ли? Мои братья придут в восторг от перспективы, что открывается перед ними.
Его слова прозвучали так же оглушающе, как выстрел пистолета. Бренда слушала, и ушам своим не верила. Её Оскар мог сказать подобное кому угодно, но только не ей. Её мнение он всегда уважал и ценил, не позволял себе резких высказываний, а сейчас... Сейчас он уничтожил всё хорошее, что между ними было.
Уорен, не задумываясь, размахнулась и ударила Оскара по лицу. Он лишь удовлетворенно хмыкнул. Оглушительная пощечина не стала для него неожиданностью. Бренда не обманула надежд. Именно такой реакции он и ждал на свои слова. В данном случае он получил подтверждение тому, что все женщины невероятно предсказуемы.
Он много раз оказывался в ситуации, схожей с сегодняшней. В точности так смотрели на него обиженные дамы, в точности так поступали, получив от него гневную отповедь. Сколько раз он получал пощечины от разъяренных поклонниц - сложно сосчитать. Настолько привык к этому, что встречал подобное проявление эмоций с улыбкой на губах.
- Прекрати улыбаться! - воскликнула Бренда, не понимавшая, что послужило поводом для смеха со стороны Оскара.
- Почему нет? - поинтересовался он, вскинув бровь.
Бренде отчаянно хотелось ударить Оскара во второй раз.
- Я требую хотя бы каплю уважения к своей персоне, - произнесла с достоинством.
- Что ж. Не смею отказать тебе в этой малости.
Он поднялся из-за стола, надел цилиндр и уверенным шагом покинул комнату, ни разу не обернувшись. Бренда с трудом сдерживалась, чтобы не зарыдать. От опрометчивого шага удерживало осознание, что этим поступком она добавит себе сходства с ненавистной Эдельвейс. Уорен, сидя на диване, смотрела Оскару вослед, но не смела ничего сказать. Никаких криков, никаких упреков и мольбы. Она не станет умолять его остаться с ней. Если он уходит - туда ему и дорога.
Девушка смахнула с ресниц одинокую слезу...
Возвращение в 'Роузтаун' стало для нее проверкой на прочность. Никто из её окружения ещё не знал всей правды, и Бренде пришлось приложить немало усилий для того, чтобы идти по ступенькам, гордо вскинув голову, ровно держа спину. Не сгибаясь под натиском навалившихся проблем.
Оскар уже был здесь. Он тоже не распространялся о расторжении помолвки, считая, что это не такая уж новость.
О том, что наследники двух семей больше не вместе, их товарищи по учебе узнали случайно. Мадлен спросила у Бренды, отчего та держится в стороне от Оскара и не подходит к нему, как раньше. Бренда не стала придумывать отговорки. Сказала все, как есть, заставив ахнуть всех, кто в тот момент находился в столовой. Она в упор смотрела на Эдельвейс и нарочито громко говорила о том, что у Оскара новое увлечение. На кого пал выбор? Вы не поверите! На мразь, которая по ошибке попала за наш стол. Разумеется, по ошибке. Ведь она же дочь служанки. Она прислуживать должна, а не сидеть здесь.
Эдельвейс чувствовала на себе уничтожающий взгляд и старалась с этим взглядом не встречаться. Смотрела в свою тарелку, но потом не удержалась и все же подняла глаза на Бренду. Та прошептала одними губами: 'Ненавижу'. Эдельвейс выскочила из-за стола и выбежала из столовой.
Все знали, куда именно может отправиться Гэйдж. Она всегда выбирала укромный уголок в саду. Могла сидеть там часами.
Никто из девушек не стал поддерживать Эдельвейс. Все ополчились на нее. Её и раньше не жаловали, а теперь, узнав о любви к ней Оскара, возненавидели всей душой. Никто не пытался понять, что творится в душе самой Эдельвейс. Как она относится к Оскару? Нужна ли ей эта любовь? Вся вина оказалась на ней.
Бренда ликовала. Настроить против рыжей выскочки остальных девушек оказалось проще простого. Они готовы были в любой момент наброситься на Эдельвейс, как стая голодных собак на кусок мяса. Достаточно только отпустить их, сказать 'фас', и они тут же бросятся выполнять команду.
Любовь Эдельвейс к Оскару возникла не так внезапно, как его. Она стала чем-то вроде спасения. Долгое время девушка не могла сломать стереотипы, посмотреть на давно знакомого человека новым взглядом. Она привыкла к тому, что Оскар и Бренда всегда вместе. Всегда против неё. Потому-то не верила она в его симпатию и по-прежнему, старалась избегать.
Она ничего не забыла. Воспоминания о времени, когда он издевался над ней, были живы в памяти, как никогда. Теперь она думала об этом гораздо чаще. И неизменно приходила к выводу, что его симпатия - показная. Очередная насмешка. Попытка поиздеваться над ней. Как только он добьется её любви, сказка превратится в жестокую реальность. Оскар снова будет рядом с Брендой, и они вдвоем продолжат издеваться над наивными, светлыми чувствами.
Оскар всеми правдами и неправдами старался доказать обратное.
Эдельвейс смотрела на него, и иногда не могла понять: тот ли человек перед ней, или его неведомым образом подменили? Загадкой для нее оставалось и поведение Оскара в башне. Его предложение прозвучало нереально. Он, на самом деле, собирался защищать её? Эдельвейс не верила. Вспоминала, как он сам поступал с ней в точности, как Альберт.
Правда, в своих шутках временами заходил слишком далеко. Он был сильнее Альберта и настойчивее. Если тот обещал быть нежным, то Оскару это и в голову не приходило. Он всегда грубо сжимал тонкие запястья, говорил гадости, от которых на душе становилось муторно. Ему нравилось видеть затравленное выражение в глазах своей жертвы, ему нравилось самоутверждаться за счет тех, кто оказался слабее его.