- Влюбиться, конечно же!
- Правда?
- Разумеется. Нет, на самом деле, бывают исключения, но большинство моих знакомых тоже мечтали однажды найти человека, которого полюбят и который полюбит их. Мне повезло, я встретила такого человека.
Внезапно девушка замолчала и всхлипнула. Один раз, второй. И вскоре зарыдала.
- Что случилось? - Оливер забеспокоился.
Если первая попытка Оливии не возымела должного действия, то теперь он понял, что слезы на глазах девушки искренние. Андерсон осторожно прижал девушку к себе, стараясь не думать о том, что от нее ужасно пахнет дымом.
Даже такие мелочи в обычной жизни Оливера раздражали, но сейчас был не тот случай, когда нужно думать об эстетике. Девушка нуждалась в утешении.
На плече Андерсона она прорыдала минут десять.
- Прости, - она отстранилась. - Мне сложно об этом вспоминать.
- Расскажи. Тебе станет легче.
Оливер провел пальцем по щеке девушки, стирая слезинку.
Отчаянно хотелось понять, когда же закончится этот спектакль. Как долго Оливия продержится в образе прекрасной незнакомки? И какую душещипательную историю расскажет ему на сей раз?
Мысленно Андерсон поспорил сам с собой, что велика вероятность получить отпор прямо сейчас. Стоит только прикоснуться к Оливии, и она ударит его по руке, но ничего подобного не произошло. Девушка не думала его отталкивать. Наоборот, замерла на месте, как будто дышать перестала.
- Мой возлюбленный...
'Как высокопарно', - подумал Оливер. Но настоящие эмоции не продемонстрировал. Наоборот сделал вид, что слушает очень внимательно.
- Мой возлюбленный... погиб, - тем временем произнесла Эдельвейс. - Поэтому я не могу говорить о нем так просто. Каждый раз, когда вспоминаю, у меня на глаза слёзы наворачиваются. Знаешь, он... Он был очень сильно похож на тебя. Если честно, я, когда тебя увидела, была поражена. Подумала, что ты - это он. Поэтому и подошла к тебе. Конечно, ошиблась. Ты - не он, а он - не ты.
- Он давно погиб?
- Довольно давно, но я все равно не могу забыть... - собеседница уткнулась носом в колени и на время замолчала. - Его звали Оскар. У него тоже были зеленые глаза и светлые волосы, только немного длиннее, чем у тебя. Он жил неподалеку от меня. То есть, жил далеко, но учились мы вместе. На одном из вечеров он подошел ко мне и пригласил на танец...
- Танец? - переспросил Оливер. - Какой?
- Вальс. Пригласил на один танец, но вместе мы протанцевали весь вечер. 'Романтична до ужаса, оказывается. Вальс... Надо же! Хотя, не думаю, что это правда. Он вообще существовал этот Оскар?'
- А потом он очень трогательно за мной ухаживал, и я... Нет, не могу об этом говорить, - девушка зарделась, словно только что собиралась приоткрыть завесу постыдной тайны. - И я... В общем, однажды я поцеловала его в щеку, - произнесла она смущенно. - Это было так трогательно.
- В щеку? Всего лишь?
Оливер искренне недоумевал, что в этом такого страшного? Поцелуй в щеку настолько повседневное, совершенно не выделяющееся на фоне серых будней событие, что сообщить о нем проще простого. Тем более, не стоит краснеть, говоря об этом.
- Всего лишь? Ты что! Это же важное событие в жизни девушки. Нельзя так просто подойти к человеку и поцеловать его.
Последнее заявление вызвало у Оливера нервный смешок. Почти все одноклассницы при приветствии не ограничивались словами, они как раз целовали его в щеку, и он, естественно, отвечал им тем же. Так что слова девушки о невозможности просто так подойти к человеку и прикоснуться казались в высшей степени наивными. Или Оливия заигралась. Или, на самом деле, придерживалась подобных взглядов на жизнь.
В любом случае, спорить с ней Андерсон не собирался.
- Уже довольно поздно. Может, проводить тебя домой? - предложил, решив примерить на себя роль джентльмена.
Оливер предвкушал быструю победу. Вот сейчас девушка от своих слов, конечно, откажется. Не может же она, на самом деле, жить на другой стороне острова. Даже, если вдвоем они дойдут до домика, расположенного на противоположном конце, рано или поздно Оливии нужно будет возвращаться в пансионат, и она выберется из своего укрытия.
Девушка поднялась на ноги, отряхнула юбку и протянула Оливеру руку. В который раз он поразился температуре её тела. Эдельвейс, или всё-таки Оливия, словно горела в огне.
- Это совсем не обязательно, - ответила с улыбкой.
- Да нет же. Я не могу вот так просто отпустить тебя одну. К тому же, у тебя температура, и я просто обязан убедиться в том, что до дома доберешься в целости и сохранности.
- А... Ну, ладно, - легко согласилась она. - Идём?
- Идём, - согласился Андерсон, поднимая с песка свои вещи.
* * *
Игра невероятно затянулась и начала порядком раздражать Оливера. Прошло уже около часа с тех пор, как девушка зашла в дом. Но обратно выходить и говорить, что это была шутка, не торопилась. Оливер постоял на месте, обошел вокруг дома, прогулялся по дорожке туда-обратно, а в итоге разозлился и решил вернуться в пансионат.
- Шутка была глупая, - ворчал он себе под нос. - А я - придурок, повелся. Конечно, там где-то есть тайный ход. Она выбралась и давным-давно в 'Роузтауне', а я торчу здесь. Ничего, я вытрясу из нее признание.
Переполненный праведным гневом, он преодолел расстояние от домика, где пряталась неудачливая шутница до пансионата в рекордно-короткие сроки.
За ужином предстоял серьезный разговор с Оливией. Нужно было хотя бы попытаться наладить с ней контакт и удержать эмоции под контролем, не так, как утром.
Оказавшись в холле, он собирался сразу же подняться на второй этаж, чтобы переодеться к ужину, но голоса, доносившиеся из гостиной, заставили его притормозить. Андерсон подошел ближе к двери и встал так, чтобы его никто не заметил, но зато ему отлично открывался весь обзор.
Оливия уже успела переодеться и вновь сидела в тех же вещах, что и днем. Она покачивалась на стуле, не боясь упасть, и подбрасывала в руке теннисный мячик. Напротив, у стены, декорированной рыболовной сетью и искусственными водорослями, сидела Элинор в своём неизменно-черном одеянии.
Андерсон моментально догадался, что речь идет о нем, потому превратился в слух.
- Сама понять не могу, что это было. Я не ожидала от него. Думала, что снова начнет меня оскорблять, а он наоборот был милым. Я даже подумала, что это не он, а его двойник. Но в итоге поняла: он просто решил меня разыграть.
- Зачем ему это?
- Не знаю. Лучше у него спросить, - пожав плечами, сказала Гэйдж. - Нет, я, правда, не знаю, чем он руководствовался в своих поступках. Склоняюсь к мысли, что это было нечто вроде пари. Может, поспорил с кем, что сможет продержаться рядом со мной, не говоря гадостей. И, надо сказать, смог. Главное, до конца играл свою роль. Я думала, он на середине представления сломается, но ничего подобного не произошло. Ещё до пансионата меня проводил, а сам внутрь заходить не стал.
- И куда потом делся?
- Понятия не имею. Наверное, по лесу бродит. Знаешь, что меня всё время напрягало?
- Что? - вскинулась Бейкер.
- То, что он меня сначала каким-то странным именем называл. Как цветок какой-то...
- Гортензия? Роза? - предлагала свои варианты Элинор.
- Нет, - Оливия покачала головой. - Эдельвейс. Точно, Эдельвейс. Вообще-то я никогда не встречала девушек с таким именем, потому сначала и не поняла, что он ко мне обращается. Он сказал, что я очень похожа на девушку по имени Эдельвейс.
- А где же эта девушка?
- Сказал, что погибла.
На секунду в воздухе повисло напряжение. Элинор сглотнула.
- Надо же, - пробормотала задумчиво. - У него, оказывается, такая трагедия. Неудивительно, что он настолько рассеянный, а временами - злой.
- И ещё... - Оливия замялась. - Он представился Оскаром. Как думаешь, это нормально?
- Может, второе имя - Оскар?
- Может, - согласилась Гэйдж. - Я об этом не подумала.
- Теперь понятно, почему он тебе грубит. Ты для него напоминание о погибшей девушке...
- Элинор, не драматизируй! Все мы когда-то кого-то теряли или потеряем. Нужно быть готовым к этому. Да, я понимаю, что потерять любимую девушку тяжело. Время его вылечит, но... Но даже это не повод вести себя по-скотски.