Вот только зачем ему понадобилось якшаться с южанином?
А дома его тут же вызвал к себе Бьерн и, не дав сказать и слова, рассказал о случившемся. Бранд был подавлен и ошеломлен. Он чувствовал себя очень виноватым и не мог посмотреть дяде в лицо.
– Прости меня, дядя, – выговорил он, пряча глаза. Потом сказал себе, что ответственность надо принимать в полной мере, вздохнул и поднял голову. Бьерн смотрел на него совсем не осуждающе, и Бранду от этого стало еще хуже.
– Тебе не за что просить прощения, – заявил король, положил руку на плечо племяннику и сжал. Это движение было наполнено тревогой. – Мы все знаем, каким Роун может быть сорвиголовой. Наверняка, это один из подобных случаев.
Далия стояла у окна, всматриваясь в ночную тьму так, словно надеялась увидеть сына. Бранд закусил губу, ощущая стыд. Это по его вине принц исчез. Это он оставил кузена одного. Это по его вине…
Будто читая его мысли, Далия обернулась, посмотрела на него и покачала головой.
– Нет, – прошептала она одними губами, так что Бьерн ничего не услышал.
Бранд медленно кивнул. Потом подумал, что стоит рассказать о случившемся в трактире.
– И я думаю – это тот самый южанин, – закончил он историю. – Пока не знаю, что случилось в тюрьме, и почему Роун его выпустил… и даже никаких предположений.
Далия и Бьерн переглянулись, и у Бранда возникло четкое ощущение, что король с королевой знают гораздо больше, чем говорят ему.
В дверь негромко постучали. Бьерн кивнул своим мыслям и произнес:
– Входи.
В комнату вошел высокий, крепкий мужчина в военной форме. Почтительно склонив голову перед королевой, он обратился к королю:
– Приказывай, мой король.
Голос командира дворцовой стражи Айварса был негромким, но каждое слово произносилось четко и ясно. К своим тридцати семи годам Айварс успел доказать свою несомненную верность Бьерну, с которым прошел трудный путь войн и построения мира. Бьерн и Айварс были знакомы больше двадцати лет – со дня инициации будущего правителя Вангейта и нападения на него одного из бунтовщиков. Айварс без колебаний встал на защиту принца, получил глубокий шрам на щеке и стал лучшим другом короля.
– Роун, – без предисловия начал Бьерн. – Он зачем-то отправился в Пустошь. Ночью. В компании загадочного южанина.
В лице Айварса не дрогнул ни один нерв. Он кивнул:
– Мы найдем их. Выдвигаемся немедленно.
– Возьмите, командир Айварс, – королева протянула ему ножны с мечом. Айварс взял их, снова склонил голову. – Это Огненная игла, она поможет найти Роуна.
Она помолчала, закусила губу и тихо попросила:
– Прошу, найдите его, пока не стало слишком поздно.
Айварс коротко кивнул и вышел. Бьерн подошел к Далии, что-то прошептал ей. Королева кивнула, посмотрела на Бранда и подозвала его жестом. Бранд шагнул вперед.
– На днях в Вангейт прибудет делегация из Арифы, – сообщила Далия. Бранд кое-что слышал об этом, но в детали не вдавался, считая, что все, что нужно, ему скажут. – Наверняка, мой дядя пришлет кого-то, чтобы разузнать о Даре Роуна, – она запнулась на мгновение, продолжила: – Я не могу передать это кому-то другому. Так что ты должен будешь понять, кто этот особенный гость, и проследить, чтобы он не совал свой нос, куда не следует.
Бранд ответил не сразу: он пытался осознать масштаб задачи и цену за провал. Помотал головой, потом сразу же закивал. Далия слабо улыбнулась, конечно же, понимая причину его нерешительности.
– Ты столько лет присматривал за Роуном, Бранд. Неужели не сможешь за каким-то шпионом?
Отношения между королем Муазом и Далией начали портиться несколько лет назад. Бранд не лез не в свое дело и не выспрашивал ничего, но расстроенный Роун рассказал, что мамин дядя хочет через нее оказывать влияние на Вангейт, устанавливая свои цены на товары и получая все большую власть. Конечно же, Далия не пожелала выполнять подобную просьбу-требование, Муаз рассердился и уже два года вообще не общался с племянницей.
Учитывая близившуюся инициацию Роуна, Арифа, конечно, не могла остаться в стороне. Наверняка, шпион будет, но вот сможет ли он, Бранд, вычислить его и обезвредить так, чтобы не пострадал и без того хрупкий мир между королевствами?
Бранд вспомнил, какое у королевы было лицо, и клятвенно пообещал себе, что справится. Что угодно сделает, чтобы сохранить мир, как бы Арифа ни пыталась его разрушить.
Исчезновение принца из дворца, разумеется, не оставалось секретом долго. Советник Каид в этот поздний час все еще оставался в зале Совета, разбирая важные дела. Мысли его то и дело обращались к двум предстоящим событиям: визиту послов из Арифы и инициации Роуна. Нужно было о многом позаботиться.