Они остановились на Первой развилке, с которой в Пустошь уходили два основных пути – до Второй и Третьей развилок. Место считалось последним относительно безопасным островком в Пустоши, здесь можно было воспользоваться оставленными предыдущими путниками припасами. А вот дальше в Пустошь осмеливались забираться только редкие смельчаки. Возвращались далеко не все.
Роун предложил идти ко Второй развилке, но Карим почему-то наотрез отказался, при этом почти не раздумывая.
– Новый путь может дать больше, чем проторенный, – туманно объяснил он и пошел впереди. Роун пожал плечами и последовал за упрямым южанином. В чем-то тот был прав… наверно.
Роун уже выпытал у замкнутого товарища по путешествию, что тот старше принца всего на полгода, родился и вырос в семье аристократов, приближенных к королевскому двору Арифы, и если бы захотел, мог бы отправить на поиски решения своей проблемы с магией кого угодно. То, что в итоге он сам отправился в Пустошь, было доказательством то ли глупости, то ли самонадеянности – но, возможно, единственным верным выбором.
Как и сам Роун, Карим явно подошел к точке, в которой ему нужно было решить, куда двигаться дальше. И Роун невольно начал уважать его за то, что не побоялся в одиночку идти в чужую страну и искать пути в Пустошь.
До сих пор Пустошь пускала их дальше, настороженно всматриваясь призрачными глазами по ночам: и Роун, и Карим не раз замечали, как тускло светятся пары огоньков по ту сторону защитного круга. Почему-то Роуну было скорее любопытно, за что эти призраки стали жертвами Пустоши, чем страшно. Карим же и вовсе выглядел чуть ли не отстраненным и равнодушным, прислушиваясь больше к себе, чем к внешнему миру со всеми его странностями и испытаниями.
По подсчетам Роуна, до дня инициации оставалась всего неделя. Неутешительная цифра, если вспомнить, что он так до сих пор и не чувствовал никаких магических способностей в себе. Настроение портилось с каждым днем, превращая принца в мрачного и вспыльчивого человека. Как ни странно, Карим нашел способ бороться и с этим.
Как-то раз, вернувшись с разведки и застав Роуна в подобном расположении духа, Карим не стал язвить. Он сел напротив, подождал, пока Роун кинет на него раздраженный взгляд исподлобья, и очень серьезно сказал:
– Кое-что изменилось.
Роун тут же встрепенулся, но не успел спросить, что случилось: Карим со вздохом выдал:
– Я не могу контролировать магию, – и тут же метко залепил ему лицо снежком. Роун от неожиданности свалился с бревна, издал боевой клич и кинулся на обидчика.
Карим в этот раз не стал изображать из себя холодного циника, и поединок на снежках получился что надо. Правда, пришлось на время ослабить огненную защиту, потому что иначе битвы не получилось бы.
Задыхаясь от долгого бега по колено в снегу, с раскрасневшимися носами и щеками, Роун и Карим потом сидели у костра, протянув к огню руки, и Роун, пожалуй, в первый раз ощутил, что Карим, по сути, такой же подросток, как и он сам. Как бы южанин ни старался казаться умудренным жизнью взрослым человеком, в нем так же бурлила кипучая энергия юности. И поняв это, Роун перестал бессознательно относиться к спутнику, как к взрослому. Иметь дело с ровесником куда проще хотя бы в том плане, что в любой момент можно бросить в него снежок – и тем самым объявить второй раунд поединка.
Потом голодные и промокшие парни долго сушили одежду, непослушными пальцами открывали запечатанные припасы и обменивались колкостями по поводу меткости и выносливости противника. А потом им резко захотелось спать, и Роун не удержался от злодейского смешка, потому что первым выпало дежурить Кариму.
Это была их третья ночь в Пустоши.
И именно с нее начались настоящие неприятности.
Роун проснулся от смутного ощущения, что вот-вот пропустит нечто важное. Первым делом он поискал глазами защитный круг. Тот успокаивающе мерцал, и Роун сел, разминая шею.
– Они опять здесь, – негромко произнес Карим, сидевший рядом. Южанин хмуро смотрел на собиравшихся по ту сторону круга призраков, и Роун невольно насторожился.
Призраков становилось все больше. Были здесь и охотники со своими собаками, и мудрый старец с длинной бородой, и даже дети – чего парни еще никогда не видели. Все они медленно парили над землей, не сводя тускло мерцающих глаз с живых, и от этого начинали бегать мурашки.
– Раньше их не было столько, – прошептал Роун. Он сам не мог бы объяснить себе, почему понизил голос, но при взгляде на окружающих круг призраков иначе было нельзя. – Чего это они?
– Наверно, мы заходим уже на их территорию, – тоже тихо отозвался Карим. Он стоял в напряженной позе, как будто готовясь к бою, и Роун скопировал его.