Раньше принц не особо задумывался о том, что же он будет делать, если не унаследует престол. Его больше влекла вольная жизнь охотников, и он часто присоединялся к группе, собирающейся идти на зверя. Никто не узнавал Роуна, и он наслаждался свободой от множества условностей и правил, без которых не мог и шагу ступить во дворце. «Принц, вам нельзя так поступать!», «Ваше высочество, не подобает сыну короля делать то-то и говорить так-то», «Роун, ты не имеешь права быть легкомысленным!»… Нет уж, подобной жизни ему хотелось все меньше, и принц без зазрения совести сбегал в город.
Это очень беспокоило королеву Далию. Она прекрасно знала, как вспыльчив ее сын, какие необдуманные поступки он может совершить, следуя своим капризам. Однако король Бьерн относился к побегам сына спокойнее. Он понимал, что Роун чувствует огромное давление, и признавал, что на месте сына, вероятно, поступал бы также.
– Ты не был так горяч, – Далия нервно ходила по комнате, от окна до кровати, затем к двери, к креслу, на котором сидел король. – И прекрасно понимал, чем могут обернуться твои поступки.
– Он тоже все понимает, хотя и не желает пока это признавать. Наш сын взрослеет, Далия, а ты не хочешь его отпускать, – Бьерн улыбнулся жене. Далия вздохнула:
– Я знаю, знаю… но все же, так боюсь за него! Когда он уходит, полагая, что мы этого не замечаем, у меня сердце не на месте. Как представлю, что…
– Успокойся, прошу тебя, – Бьерн потянулся, взял ее за руку и привлек к себе. Обнял за талию, прижался щекой к ее животу. – Он не глуп, он чтит законы и честен, и готов отвечать за содеянное.
– Но его никто не узнает, – Далия дождалась, пока муж поднимет голову и посмотрит ей в лицо. – А что, если он попадет в переделку, а рядом никого не будет? Сам знаешь: восточные районы города все еще не свободны от остатков Тьмы…
– С ним Бранд, – отозвался Бьерн, – а он всегда умел решить любую проблему.
– Да, – со вздохом признала Далия, – с ним Бранд, и это меня немного утешает.
– Бранд! – Роун не скрывал злости. – Куда ты пропал?
– Опять злишься, – спокойно заметил Бранд, догоняя принца. В руках он держал ворох одежды, в которой Роун опознал и свою. – Значит, я опять поступил правильно.
– Этот мерзавец посмел оскорбить наш народ, а ты не дал мне доказать, что он не прав!
– Уметь махать кулаками – не признак храбрости, – Бранд оставался безмятежен, и Роуна это только больше злило. – Если бы тебя узнали, ты бы стал не только «принцем без Дара», но и «принцем-задирой».
– Я бы доказал хотя бы то, что не стану молчать, когда мой народ пытаются смешать с грязью! – Роун раздраженно вырвал свой плащ из рук Бранда, собираясь бросить его. – Почему не оставил одежду где-нибудь?
– Чтобы любой прохожий, найдя ее, мог узнать, что принц разгуливает по городу? Ну уж нет, – Бранд забрал плащ.
Роун сжал зубы, борясь с желанием обозвать кузена каким-нибудь нехорошим словом, потом резко повернулся и пошел прочь. По пустой ночной улице гулял только восточный ветер.
– Куда ты идешь? – Бранд догнал принца. Тот отмахнулся:
– Возвращайся во дворец.
– И что я скажу дяде, интересно? – хмыкнул Бранд, явно не собираясь отставать от сумасбродного кузена.
– Да что угодно! Скажи, что я решил поплавать в реке, например.
– Ты не хочешь становиться взрослым, Роун, – голос Бранда стал серьезным. Роун остановился, посмотрел на него, упрямо сжал губы:
– Я не хочу, верно.
– Мы не можем выбирать, когда нам взрослеть, – заметил Бранд негромко. – Ты – принц Вангейта, будущий его правитель…
– Это если Дар все-таки найдется!
– …А я – твой верный адъютант, твоя тень.
– Моя совесть, – фыркнул принц насмешливо. Бранд покачал головой:
– Одаренный или нет, но ты наследник престола, и не имеешь права портить репутацию своим родителям. Вот о чем я пытаюсь тебе сказать.
Роун вздохнул:
– Через десять дней мне исполнится семнадцать. Если у меня не появится Дара, я не смогу претендовать на трон, и мой отец станет последним правителем в роду.
– История знает случаи, когда и без этого становились королями, – возразил Бранд. Роун горько усмехнулся:
– И сколько они правили? Через сколько дней их свергали бунтовщики?
Бранд промолчал. Оба слишком хорошо знали историю, чтобы наивно предполагать, будто не Одаренному королю разрешат править долго.
Без магии льда Вангейт не смог бы противостоять натиску холодов с Пустоши. Дар мог проявиться у любого в день семнадцатилетия, и тогда счастливчик мог бросить вызов правителю. Такое случалось редко – в конце концов, помимо магии король должен обладать определенным набором качеств, быть настоящим воином и с готовностью жертвовать многим ради своего народа. Однако история Вангейта знала случаи, когда доходило до гражданской войны в борьбе за трон. И Роун, и Бранд прекрасно понимали, что грозит королевству, если через десять дней принц не докажет, что у него есть Дар.