Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, собирая всю свою смелость и решимость. Потом решительно кивнул своим мыслям, вытащил Огненную иглу из ножен и выпрямился, глядя на противника. Одновременно он активировал Дар, и над его левой ладонью запорхал синий мотылек.
На призраков эти приготовления не произвели никакого впечатления. Молчаливые, грозные, они окружили группу людей и своего повелителя, и ждали начала поединка.
– Сразу в сердце не попасть, – негромко произнес Айварс. – Целься в прорезь шлема. Надо его повалить.
– Я готов, – быстро сказал Карим, чертыхнулся вполголоса. – Надо же было Стейнмунн забрать мой Дар! Чувствую себя голым…
– Я готов, – эхом откликнулся Айварс, а Роун с тоской подумал, что к такому невозможно быть готовым. И сделал первый шаг к Терновому королю.
Сам себе он казался невероятно маленьким, ни на что не способным мальчишкой, который осмелился выйти на бой с грозным противником. Однако тепло Дара, текущее по венам, не давало упасть в пучину страха. А потом пришло спокойствие.
Айварс, учивший его сражаться на мечах, должен был остаться доволен: так искусно, самозабвенно, и в то же время без погружения в гнев Роун еще никогда не бился. Он словно обрел способность видеть картину со стороны, предугадывать действия противника и отвечать сокрушительным ударом.
Айварс и Карим действовали слаженно, без надобности в пекло не лезли; Карим помогал и магическими атаками, которые отвлекали внимание Тернового короля, позволяя Роуну атаковать снова и снова, используя то Огненную иглу, то Дар.
Это было странное ощущение: чувствовать, как по его желанию окружающая его теплом магия концентрируется, превращается в небольшие огненные шары, которые можно швырять во врага. Терновый король далеко не всегда успевал уклоняться. Он больше полагался на тяжелые удары мечом, после прямого попадания которых от человека мало что осталось бы. К счастью, люди были достаточно везучими и опытными воинами, чтобы до сих пор никого не задело.
Призраки не вмешивались, смотря пустыми глазами. Роун пару раз отправлял в их сторону огненные шары, но свита Тернового короля не реагировала, даже когда их товарищи исчезали во вспышке и пропадали.
– Не стань самоуверенным, – на выдохе посоветовал Айварс, когда они оказались рядом. Роун кивнул и снова атаковал противника.
Чтобы попасть в прорезь шлема, нужно было остановиться хотя бы на секунду, а это было опасно. Роун каким-то чутьем ощущал, что ему следует использовать магию, а потом уже, когда Терновый король будет повержен на землю, добивать его ударом Огненной иглы.
– Он нас вымотает, – проговорил Карим, и Айварс мрачно кивнул:
– Надо придумать что-то.
Терновый король был против того, чтобы против него кто-то что-то придумывал, и замахнулся мечом, наклонившись к земле. Чтобы уйти от удара, Айварсу и Кариму пришлось высоко подпрыгнуть… и вот тут король распорол воздух кулаком второй руки.
Роун, который в этот момент оказался за спиной короля, с ужасом и гневом увидел, как Айварс безжизненной куклой валится на лед, а Карим изворачивается прямо в воздухе и едва успевает опуститься на одно колено.
Ощущая бессильный гнев, он крикнул:
– Я твой противник, так повернись ко мне!
Роун разбежался, подскочил к ноге короля и забрался ему на спину. А затем, повинуясь чутью, бросил Огненную иглу Кариму, а сам активировал Дар в полную силу и обеими руками схватился за виски противника. Тот неожиданно взревел и попытался стащить человека со своей спины.
Но Карим успел первым.
Он подхватил меч поудобнее, обеими руками, и не успел еще Терновый король упасть на колени, сжигаемый болью, как Карим нанес ему сильный удар в сердце.
Ряды призраков всколыхнулись единой волной, словно пораженные болью. Роун, ошеломленный тем жаром, что опалял его руки и лицо, едва не ослепший от ослепительного сияния, упрямо продолжал прижимать ладони к вискам Тернового короля, даже когда тот рухнул набок, едва не похоронив под собой и принца. И только когда Карим положил руку ему на плечо и устало выдохнул:
– Мы его сделали, – Роун, наконец, осмелился открыть глаза и посмотреть вокруг.
Реальность потрясла его. Терновый король, самый грозный противник в Пустоши, лежал без движения, а его собственные руки все еще горели. Карим выглядел совершенно обессиленным, но помог ему спуститься на землю и заметил:
– Вот примерно так я себя и чувствовал. Но ты не беспокойся: так всегда бывает в самом начале.
Роун бестолково закивал, и тут заметил Айварса.
– Айварс! – Он, пошатываясь, побрел туда, где лежал верный командир, по пути вспомнив и Стейнмунн.