С трудом сглотнув, Мира выговорила:
— Мужчины должны встретиться в поединке, так заведено, и не нам с тобой менять условия. И Дарейс, и Роан знают, как поступить в спорной ситуации. Они оба следуют законам чести, и мы с тобой должны гордиться, что наши мужчины не ведут себя, как разбойники с большой дороги, несмотря на обстоятельства.
Тэйна одарила королеву снисходительным взором и сказала.
— Очнись, глупая. Между Нордуэллом и Ар-де-Меем долгие годы длится война. В такое время, всем известно, хороши любые средства. И если мой брат и твой капитан вознамерились сыграть в благородство, то найдется тот, кто поступит по ситуации. Нордуэлл ждет свою жертву, и она будет! Новая ветка упадет в костер. А может, взять целую вязанку хвороста?!.. — кровожадно вопросила в пустоту девушка, и сердце Мирель похолоднело от ужаса.
«Если Роана нет в замке, то всем заправляет Гурдин, а он… и здесь должны быть…» — она больше не рассуждала, развернулась с намерением бежать. На негнущихся ногах Мирель удалось сделать несколько шагов.
— Знаешь, — зловещим шепотом проговорила Тэйна, — а я уже чувствую запах горящей плоти.
Мира остановилась и медленно обернулась к Тэйне. Смерила девушку долгим взором и высказала свои мрачные, давящие мысли.
— Я знаю лишь одно — та Тэйна, с которой я познакомилась в замке, умерла. Женщина, которую я вижу сейчас, не имеет ничего общего с моей подругой. Она твердит о любви, о предательстве, о жертвах и благородстве, но ровным счетом не знает ничего о том, что говорит. Мне жаль эту незнакомку, ведь она проиграла. Она сделала неверный выбор и погубила тех, кто был дорог ее сердцу. Она утверждала, что убила посланника, чтобы спасти свою любовь, но нет. Она никого не спасла, а убила себя.
— Нет! — в припадке ненависти Тэйна накинулась на Мирель. — Будь ты проклята королева Ар-де-Мея!
Мира увернулась и изо всех сил толкнула бывшую подругу. Та, бранясь, отлетела к стене и тонко завыла. Не задерживаясь, чтобы помочь ей, Мирель побежала к выходу. Вслед ей неслись яростные проклятия обезумевшей Тэйны.
Беглянка в нетерпении металась у парадной двери и встретила Мирель требовательным мяуканьем.
— Идем, — задержав дыхание и позволив себе глубокий вдох, Мира улыбнулась кошке сквозь слезы. Смахнула их и толкнула дверь, приготовившись к новой битве.
Но за порогом никого не было, однако во дворе явственно слышались громкие вопли. Даже завывания ледяного ветра, с неистовством дикого зверя вцепившегося в Мирель, не могли заглушить яростные крики, доносившиеся из рощи ильенграссов. Мира рванулась в нужную сторону, но едва не запнулась. Кошка бешено нападала, не позволяя девушке двигаться к роще. Беглянка рвала подол острыми коготками, прыгала, мешая Мирель идти, цеплялась за одежду, царапалась. Но, несмотря на боль, королева продолжала делать шаги. Сумерки окрасились красным, огненные всполохи метались на фоне темных небес. Их тени переплетались друг с другом, словно невиданные существа или танцевали, или вели непрекращающийся бой.
Спотыкаясь, королева медленно брела к своей цели, шепотом уговаривая Беглянку уступить дорогу. Но кошка разъяренно шипела и отступать не собиралась.
— Ты пойми… пойми… — увещевала Мира питомицу, — я должна там быть. И если я приду, они отпустят их, — она верила тому, что говорит.
Беглянка царапалась и кусалась, заглядывала хозяйке в глаза, но не отходила. Сделав последнее усилие, королева устремилась вперед, вбежала в рощу, скользнула между двух близко стоящих деревьев, но тут же упала на колени. Кошка запрыгнула ей на плечи и толкнула на землю, а низко склоненные ветви укрыли их от недобрых взглядов.
Несколько минут Мирель пролежала на ворохе опавших листьев, но затем тяжело поднялась, опираясь о морщинистый ствол. Она не слышала ударов собственного сердца, потому что все звуки заглушал хриплый рев, напоминающий рычание сотен озлобленных животных.
Но в роще стояли люди, по крайней мере, они выглядели, как люди. Все они пели: