Заставила себя ускориться, но ноги казались деревянными, руки дрожали, а в голове встревоженной птахой билась одна мысль: «Я умру!» На миг замерев, буквально приказав себе сделать это, Мира глубоко вдохнула, понимая, что не так просто справиться с эмоциями. Но отступить сейчас — когда стоишь у опасной черты, когда видишь цель — непростительная слабость, недостойная королевы! Девушка встряхнулась, глупо страдать по тому, что решено.
Вбежала, задохнувшись, перевела дыхание, вытянула клинки, судорожно сжала их, огляделась.
В пещере оказалось нестерпимо жарко — явственно ощущалось, что где-то рядом протекает огненная река. Каменный мост через нее — перекинут высоко, а к нему ведет узкая лестница. Вот только где страж?!
Вздрагивала от каждого шороха, а в каждом шепоте поднимающихся паров, Мире чудились движения врага. Длинный мост уводил королеву все дальше и дальше от того места, где ей суждено править. Но подводил к тому краю, где она родилась. Хотела ли Мирель вернуться туда, разом избавившись от всех постигших бед, отринув обязательства перед теми, кто, по сути, были для нее чужыми, кого ей не понять никогда, потому что родилась на этой стороне Разлома? Мира замерла, осознав, о чем подумала. Но уже через минуту вспомнила слова клятвы, и не той, что говорила только Алину, а другой, которая предназначалась жителям Ар-де-Мея. Почему? Южанка искренне недоумевала, пока не увидела перед собой женщину в черных одеждах. Она неторопливо приближалась, словно и не шла — летела по мосту. Темные волосы развевались, кроваво-красные, полные губы кривились в улыбке.
— Мы ждали тебя, избранная!
Мирель преклонила колени, догадавшись, кого видит перед собой. Слова застряли в горле, взгляд сам собой опустился к раскаленным камням.
— Не веришь нам? Правильно! Боишься? Так и должно быть! Потому — помни, кому принесла клятву верности!
— Вам, госпожа! — прохрипела девушка, собрав волю в кулак, напоминая себе о том, кто она есть. Выпрямилась.
Некрита рассмеялась, сиплым, каркающим смехом, стараясь напугать южанку еще сильнее. Изменилась, медленно, сводя с ума видом разлагающейся плоти и оголенных костей. Своего Хранительница добилась, страх девушки перевалил некую черту, отделяющую человека от безрассудной, безумной смелости. Мирель больше ничего не боялась, уверенно поднимаясь с колен.
— Иди вперед! — с довольным видом сказала Некрита, растворяясь, точно уносясь вдаль вместе с клубящимся, поднимающимся из недр земли паром.
— Покажись! — выкрикнула Мира, что было силы, поднимая клинки, готовясь увидеть своего врага.
Теперь она бежала по мосту, не думая ни о чем ином, кроме победы, представляя, как сокрушит ледяного великана, а за ним и лорда Нордуэлла.
Тени, скользящие по стенам пещеры, сопровождающие торопливое шествие Миры, вдруг слились в одну. Королева остановилась на бегу, удивленно вскинула очи и расхохоталась.
— Смеешься? — прошелестело где-то у каменной, неровной стены и увереннее. — Смейся… пока жива…
Ледяной великан, вернее его жалкое подобие, встал на пути Мирель. Распрямился. Хоть он значительно уменьшился в размерах — горячее дыхание Меб медленно, но упорно топило лед, из которого состояло тело бывшего вожака — великан все еще оставался силен, потому что сама Некрита наделила его могуществом.
Южанка вздрогнула, но не отступила, поняла, что пришла пора отомстить за смерть Алина. Затопила разум злость, прибавила сил, клинки в руках королевы как будто ожили, запели смертоносную песню. Мира напала на врага. Он успел уклониться, и, не пригнись воительница вовремя, ее голова слетела бы с плеч. Не мешкая, Мирель развернулась и ударила снова, клинки так и мелькали в ее руках. Враг не смог увернуться, и клинки коснулись его плоти. Но это только раззадорило того, кто жаждал человеческой крови. Великан напал на хрупкую южанку с остервенением, готовясь расквитаться с ней за все страдания, что причинили ему месяцы плена. Мире становилось все труднее уклоняться от годами отработанных движений врага. Пот застилал глаза, ноги начали предательски подкашиваться, враг с яростью атаковал, понимая, что только так сумеет остаться в живых. Замах, еще замах, удар, и еще один, Мирель вряд ли хорошо осознавала, что делает, секунды складывались в минуты, а минуты казались вечностью. Кровь стучала в висках, но сил оставалось слишком мало.