— Я помню, что вы оба пообещали мне, но хочу услышать другую клятву, ту, которую вы могли бы дать королеве, рожденной в Ар-де-Мее.
Мужчины переглянулись, что-то дрогнуло в лице каждого из них. Мирель безостановочно следила за подданными и молчала, предоставив им право выбора.
— Что ты потребуешь от нас? — Лориан подошел и встал близко-близко, касаясь дыханием ее лица, удерживая ее взгляд своим.
Мира понимала, что бесценна каждая секунда, поэтому призналась.
— Я попробую договориться с демонами и подписать мирное соглашение между Ар-де-Меем и Нордуэллом.
Дарейс отчетливо хмыкнул, в его голосе звучала горькая безнадежная насмешка.
— Южные демоны не будут нас слушать! Вы сами видели, ваша милость, как сильна их ненависть к нам!
— Видела, — грустно уронила королева. — Но они выслушают нас, потому что мы придем к демонам вместе с их лордом.
— Тебе удалось пленить его? — Лориан заинтересовался.
— Да, и я намерена сохранить эрт Шерану жизнь!
— Где он? — зрачок в зеленых глазах эрт Маэли разгорался.
— Роан эрт Шеран останется жив, и я никому не позволю убить его! — Мирель стояла на своем.
Лориан ощутил желчь на языке, подавил острый приступ ярости, отошел, прочитав в ее глазах истину.
Дарейс вытащил из-за голенища сапога кинжал, уверенными шагами подошел к своей королеве и резанул запястье.
— Я люблю воевать, но знаю тех, кто молится о мире. И ради них я говорю тебе, моя королева. Моя кровь — твоя кровь! Моя плоть — твоя плоть! Моя жизнь — твоя жизнь!
Мирель наклонилась и слизнула капли крови с его кожи.
— Добро пожаловать в мою личную стражу, капитан эрт Баралис!
Он улыбнулся, и эта мимолетная улыбка согрела замерзающее сердце королевы, ведь Дарейс редко позволял себе проявлять эмоции. Словно спохватившись, что позволил себе лишнего, ослабил самоконтроль, капитан отвернулся и занялся раной.
— Лориан? — девушка позвала другого ар-де-мейца по имени. — Я… — дыхание перехватило, но она взяла себя в руки, — хочу, чтобы ты был со мной до конца, — не отводила глаз, в которых сияли искорки надежды.
Эрт Маэли сдержал тяжелый вздох, проникновенно посмотрел на королеву и вытянул кинжал.
— Моя кровь — твоя кровь! Моя плоть — твоя плоть! Моя жизнь — твоя жизнь! Я буду с тобой до конца!
Сон Роана неожиданно изменился — еще совсем недавно лорду снилось, как он качается на волнах, сидя в лодочке, плывущей по лесной реке, а потом он вдруг оказался в бушующем море. Он проснулся, но не торопился открывать глаза, ощущая дикую боль во всем теле и прикосновения холодной, беспощадной стали к своему горлу. За себя эрт Шеран не боялся, а вот страх за любимую заставил его покрыться холодным потом.
— Он проснулся, — уловка демона не осталась незамеченной, чей-то смутно знакомый голос раскрыл его секрет. — Но, похоже, лорд ир'шиони считает ниже своего достоинства общаться с ар-де-мейцами, — вот так одной-единственной фразой можно повергнуть в отчаяние.
Роан с трудом разлепил веки и несколько секунд моргал, пытаясь сосредоточиться, а затем пробежался взглядом, оценивая обстановку. Завидев Мирель в окружении знакомых мужчин, Роан начал меняться в лице — брови сошлись на переносице, в глазах вспыхнул лед, который острым лезвием скользнул по телу девушки. Она отступила на шаг, когда его холодный, отчужденный взор пронзил ее насквозь. Плотнее закутавшись в одолженный у Лориана плащ, Мира быстро сказала:
— Роан, помнишь, мы говорили, что пора прийти к соглашению, у нас есть шанс закончить столетнюю войну! — она отважилась взглянуть на него.
Злая, полная затаенной обиды и разочарования насмешка искривила его губы.
— Я все помню, — слова звучали двусмысленно, но Мирель не позволила смутить себя.
— Что скажешь сейчас? — она понимала, что пути назад нет, и жизнь продолжается.
— Что скажу? — он дернулся, но серебряные путы крепко держали его.
Мирель вздрогнула, словно они причиняли боль и ей тоже, нанося невидимые раны. Девушка хотела обойтись без них, но Лориан и Дарейс настояли и связали спящего демона.
— Надеюсь, — усмешка Роана стала яростнее и шире, — что справедливая эра позволит пленнику смыть с тела грязь и кровь. Или вам все равно? Тогда я готов разговаривать!
— Да, конечно, — королева нервно взмахнула рукой.
— Мы проводим, — выразили единодушную готовность помочь ар-де-мейцы.
Мира осталась в одиночестве. Ее сердце было переполнено жгучей тоской. Она отчетливо осознавала, что глубоко в ее памяти образ любимого запечатлен навсегда. Его лучистый, пылающий любовью взгляд, ласковые руки, обжигающие, пьянящие поцелуи, раскатистый смех, срывающийся шепот, который королеве больше не доведется услышать. С этого дня и навеки Роан будет видеть в ней врага.