— Роан, — гораздо тише позвала Мира, но он не отозвался, и ей пришлось продолжить, надеясь на его понимание. — Мне предельно ясно, что с тобой происходит, поэтому я тебя не осуждаю и ни в чем не виню.
— Ты. Меня. Не осуждаешь? Ты. Меня. Ни в чем не винишь? — его голос звенел от едва сдерживаемой злости.
Мирель присела на лавку, где расположилась сытая Беглянка, приласкала кошку и нашла в себе силы ответить спокойно.
— Ты можешь ненавидеть меня, но прислушаться обязан.
Эрт Шерана проняло — он повернулся, ожег неистовым взором.
— Я тебе ничем не обязан! — выплюнул.
Мира сдержала тяжелый вздох и решительно не обратила внимания на его обидные слова.
— Мы с тобой должны закончить войну, как и собирались.
— Ты считаешь, что я подпишу соглашение? — раздраженно кинул он. — Скажу сразу — нет. И мое решение окончательное!
— Разве мы не говорили о мире для наших людей? Разве мы не мечтали об одном и том же?
— А о чем мы мечтали? — он приподнял угольно-черную бровь, предлагая ей вспомнить и произнести вслух.
— Если бы мы были другими, не теми, кем сделали нас Хранители, то все сложилось бы так, как нам бы хотелось.
— Мы те, кто мы есть, и сами вольны выбирать свою судьбу! — яростно опроверг Роан, метнув в нее очередной взгляд, подобно стреле на поле битвы.
— Так давай осуществим этот выбор! — королева выстояла, не дрогнула, показала, что станет достойным противником, если он пожелает сразиться с ней.
Роан покачал головой.
— Почему нет? Забудь обиду, рассуди хладнокровно, как делал это всегда! — Мирель попыталась воззвать к его разуму.
— Как я могу судить хладнокровно, будучи связанным по рукам и ногам! — он демонстративно шевельнулся, показывая, что без посторонней помощи не поднимется.
Мира поняла, что придется рискнуть. И возможно, этот поступок станет последним, который она совершит в своей жизни. Лориан и Дарейс не одобрят, и тогда королева прикажет им.
— Если дело только в этом, то я освобожу тебя, и мы поговорим на равных!
Роан с выражением взглянул на нее.
— Ты понимаешь, что я сделаю, как только освобожусь?
Она ничего не стала отвечать — слова бывают бесполезны. И сейчас именно тот случай, когда нужно действовать. Мирель быстро, чтобы не передумать, дошла до дальнего угла, где были сложены вещи лорда. Его меч был прислонен к стене. Она вытащила клинок из ножен, обхватив его двумя руками, чтобы не уронить.
— Убьешь меня? — с иронией осведомился эрт Шеран.
— Нет, освобожу! — Мира твердыми шагами подошла к нему и, попросив помощи у своей покровительницы, одним взмахом разрубила путы.
Они с мелодичным звоном упали на каменный пол, заставляя Беглянку всполошиться и зашипеть.
— Теперь ты согласен выслушать меня?! — Роан все еще стоял на коленях, а королева возвышалась над ним. Гордая, непокорная, невыразимо прекрасная. Лорд смотрел на свою возлюбленную широко открытыми глазами, будто они с Мирой впервые встретились. Мирель оказалась не той слабой девушкой, какую он себе придумал. Она королева, пусть и не по праву рождения. За внешней хрупкостью скрывается стальной стержень. Такая супруга демону не подходит, ему нужна покорная девица, которую лорд будет защищать и лелеять, будто нежный цветок. Но и врагом Миру делать опасно — ни что ее не остановит на пути к цели. И, похоже, без Хранителей здесь не обошлось. Роан понимал, что проиграл — поставил все и потерпел крах. Теперь остается одно.
Он поднялся.
— Хорошо, давай обсудим условия.
Кошка, успокоившись, вернулась на место — хозяйке не понадобится ее защита.
Дарейс стоял, прислонившись к холодному камню, перекрывая выход, пока Лориан метался из стороны в сторону, ероша волосы и ворча что-то себе под нос.
— Нам пора! — сказал он в очередной раз и попытался оттолкнуть капитана.
— Еще нет, — спокойно отозвался тот, пресекая попытку эрт Маэли отправиться в зал.
— Мы должны быть там!
— Будем. Когда королева нас позовет, — не теряя хладнокровия, заявил Дарейс.
— Ее нужно защитить! — гнул свое Лориан, но капитан не двигался, словно сам превратился в камень.
— Ей нужно доверять, — сказал со значением эрт Баралис.
Эрт Маэли выдохнул.
— Она с ним. Там!
— Это ее решение, и мы должны принять его! — Дарейс придирчиво изучил внешний вид соотечественника и вынес вердикт. — Тебе бы остыть хорошенько.