За этим занятием их и застали хлопки огромных крыльев.
- Началось. – Улыбнулся Бер, и попытался вытащить меч из ножен. Не получилось. Нежный, баюкающий голос из кроны ближайшей елки, запел колыбельную, и глаза друзей заволокло дремой, и всякие желания, кроме только как лечь и уснуть, убежали куда-то далеко, скрывшись на задворках разума. Спрятались в мареве затянутого желанием отдохнуть сознания.
Бабушка улыбалась и накладывала на краешек тарелки густую, едва сползающую с ложки, белоснежную сметану рядом с тонюсенькими, просвечивающимися на солнышке, с дырочками на пропеченном до состояния слюноотделения теле, как он любит, блинами. Рядом чашка чая, парит и распространяет запах земляники. Стоп. Бабушка никогда не заваривала землянику? От куда тогда этот вкус во рту… Земляничная поляна и Лихо… Прострелило мозг догадкой. Он спит!
Тягучее словно кисель, сознание возвращалось расползающимися, перемешивающимся реальностью и сном картинками: бабушка - лес, сметана - болото, ложка – меч, но он смог. Подавил дебильную улыбку на губах и резанул себя клинком по ладони. Боль, усиленная электрическим разрядом волшебного меча, вернула сознание. Федогран лежал на траве, уткнувшись лицом в куст земляники, раздавив носом одну из ароматных ягод. Вот от куда этот вкус, который помог осознать, что происходит.
Песня лилась над поляной сладким, баюкающим мотивом, казалось даже трава уснула, под ее гипнотической нежностью. Богатырь повернул голову. В кроне ели, слегка покачиваясь на толстой ветке, темнел силуэт огромной птицы. Вот виновница. Надо что-то делать. Сил терпеть уже нет. Глаза вновь слипаются.
Коряга, как специально оказалась под шарившей по земле рукой. Не раздумывая, размахнувшись от души, он швырнул ее, слабо веря в то, что попадет, но хотя бы спугнет с ветки, заставит замолчать сладкоголосого врага.
Попал. Удивился поначалу такой меткости, но раздумывать, над превратностями судьбы не стал, а вскочил и бросился туда, где падала с дерева странная птица. Его прыжок, и ее падение произошли одновременно, слились в один клубок ненависти, покатившись под лапы раскидистой елки.
Его теперь не могла напугать какая-то там птичка, хоть и большая да необычная, он уже нагляделся на чудовищ в этом доисторическом мире, один Баш Челик чего стоит. Огромное, сильное, совсем не птичье тело, забилось в объятьях, пытаясь освободиться. Но куда там. Ловкость и сила у парня за почти два года выросли многократно. Поясной ремень, стянул крылья-руки, прижав к покрытому перьями телу странного создания.
- Запоешь, убью. – Прошипел Федогран, взвалив пленницу на плечо, вышел на поляну, где медленно приходя в себя, копошились братья, и швырнул на траву.
Удивительное создание. Тело огромной птицы, с серым оперением, черными с белыми разводами чем-то отдаленно напоминающими окрас кукушки, крылья, заканчивающиеся человеческими ладонями с длинными пальцами, и черными, будто покрытыми лаком у модного визажиста ногтями, а еще голова красивой, благородной, гордой женщины.
Она села, надменно задрав подбородок, и прострелила Федограна, полными ненависти, черными, состоящими из одних зрачков глазами.
Красавица, тут не может быть других мнений. Ухоженные каштановые волосы, заплетенные во множество мелких косичек, и уложенные так, что создавалось впечатление, что это мелкие перья, в виде шляпки, прикрывают выбивающиеся из-под нее вьющиеся локоны.
Аккуратный, прямой, аристократический нос, алый чувственный рот, томно прикрытые длинными черными ресницами под ниточками бровей, чуть раскосые глаза, все на столько гармонично, что хочется нарисовать портрет, слегка бледной, грустной женщины, и любоваться им, сравнивая с оригиналом.
- Сирин? Я правильно понимаю? – Склонился над ней Федогран.
Она гордо отвернула голову, безучастно проведя глазами по парню, словно не слышала вопроса.
- Не слышишь? – Усмехнулся Федогран. – Думаешь что тебе помогут, спасут гости, которых ты пригласила отобедать нашим мяском? Зря. Один такой уже ничего в своей жизни не съест. – Меч воина указал в сторону валяющегося трупа Лихо. – С остальными мы поступим так же, поверь, опыт у нас есть.
- Говорили мне, что ты коварный враг, но я не верила. – Заговорила наконец птица-человек, грудным, бархатным голосом. – Что тебе надо от меня. Убей, не мучай. Ты победил.
- Убить? – Задумался парень, на мгновение, но мотнул головой, гоня заманчивую мысль. – Нет. Это слишком просто и несправедливо к тому, что ты творила. Да и у меня есть вопросы, на которые я хочу получить правдивые ответы.
- Как ты намерен со мной поступить? – Она посмотрела так, что сердце сжалось от жалости, проигнорировав последние сова.
- Посажу в клетку и выставлю на потеху толпе, в столице княжества. – Не поддался чувствам Федогран. – Пусть любуются, и плюют тебе в лицо. Ты этого заслужила. Сослав я думаю обрадуется такому подарку.
- Нет. – Запрыгнул на плече шишок. – Я такого не позволю. Что с тобой брат? Она же живое существо. Пусть враг, но, что это меняет. Нельзя опускаться до унижений. Это неправильно. Лучше смерть чем такой позор. Лучше умереть, чем так унижаться, теряя честь. Убьем и все.
- В моей прошлой жизни, я знал многих, кто бы с тобой не согласился. – Горько усмехнулся наш герой. - Но ты прав. Поступив так, я опущусь до уровня врага.
- Я знала, что ты благородный воин. – В глазах Сирин сверкнуло облегчение.
- Благородный не значит добрый. – Повернулся к ней парень. – Ты мне сейчас ответишь на вопросы, или…
- Или что. – Усмехнулась пленница. – Что ты мне можешь сделать, раб чести. Ты бессилен. Или ты будешь пытать женщину? Не поверю. Это выше твоего достоинства. – Рассмеялась она сверкнув ненавистью в глазах.
- Пытать. – Хмыкнул Федогран. – Нет, зачем? Я тебя просто убью, не как женщину, а как врага, и поверь, что моя рука не дрогнет. Но перед этим, я тебе ощипаю перья, как курице. Представь себе свой обезглавленный труп, похожий на суповой набор. Как? Впечатляет?
- Ты этого не сделаешь. – Попыталась вскочить Сирин, и в ее глазах забушевала паника.
- Он сделает. – Усадил ее на место подошедший сзади Вул. – Поверь, он всегда выполняет, то, что обещал.
- Ну так что? Будешь отвечать? – Сел напротив нее Федогран.
- Спрашивай. – Обреченно опустила голову она. – Только пообещай, что не будешь глумиться над трупом, и не отрубишь голову. Пронзи мне сердце.
— Вот ведь лиса. – Рассмеялся внезапно шишок, дернув Федограна за ухо. – И тут пытается обмануть, выкрутится и выжить… В какое из двух сердец тебя поразить, красавица, в левое или в правое?
- Чтоб ты сдох, проклятое создание Стрибога. Ненавижу тебя. – Взвилась Сирин. – Надо было тебя давно убить.
- Сядь. - Рявкнул на нее Федогран. – Голову рубить не буду и над телом глумиться не буду, это обещаю. Но ты умрешь, это тоже обещаю.
- Пусть так. – Вздохнула птица. – Спрашивай.
- Как разбудить рыцаря – Кивнул в сторону Хоквуда богатырь.
- Сам проснется. – Ответила Сирин не поднимая головы. – Время придет и встанет. Моя песня не действует долго.
- Хорошо. Другой вопрос. – Кивнул Федогран. – Кто твой хозяин. Кому ты служишь?
- Нет у меня хозяев, а служу я Чернобогу. Он бог истины, бог богатства и славы, он борется с такими как вы чистоплюями. Он обещал царство справедливости. – Она гордо подняла подбородок. – Жаль, что я не доживу до этого.
- Только вот в том мире, который он построит, таким как ты, места не найдется. Открою тебе тайну. Я был там. – Вздохнул Федогран. – Там нет справедливости. И духов там тоже нет.
- Как такое может быть? Он же обещал?
- Ты поверила богу лжи? Ты глупа Сирин. – Хмыкнул шишок. – Мне искренне тебя жаль. Ты купилась на пустоту.
- Ладно, это все лирика. Как ты нас выследила и как умудрилась заманить в ловушку. Шишка обмануть трудно, но и он поверил. – Задал богатырь очередной мучающий его вопрос.