Федогран пожал плечами не зная, что на это ответить. Странное создание, этот Берендей. Угрюмый, замкнутый, себе на уме, с ничего не выражающим лицом, а на самом деле?.. А не понять его, что на самом деле. То ли человек со звериной душой, то ли зверь с человеческой. Сложная личность, однако вызывающая уважение.
- Я вот еще что хотел спросить? – Посмотрел в глаза медведь. - Как ты смог лук натянуть?
- Меня благословила Мокошь. – Вновь пожал плечами Федогран. - После этого было нетрудно, он и сейчас меня слушается, только вот стрел для него нет. Простые не выдерживают, в пыль превращаются сразу после выстрела.
Медведь кивнул, принимая ответ и отвернулся.
- В общем так… - Заговорил он в землю, не поднимая головы и растягивая слова. – Больше в этом лесу, вас никто не тронет. С Злыднями я разберусь сам. Езжайте домой, смело. Тут больше влияния Чернобога не будет. Хватит невинной крови и лжи. – Он встал, расправив плечи. – Я ухожу. Анчутка с Трясовицей уже убежали, не стали ждать, когда вы проснетесь, леший очнулся и пытается удрать, веревки грызет, присмотри если нужен, но мой совет: «Припугни, но не убивай». Он запутавшийся дурак, но не подлец, смерти не заслуживает, отпусти с миром. Теперь отдыхайте и ничего не бойтесь.
Берендей ушел. Беззвучно прошел по поляне, как приведение, и также тихо, растворился в ельнике. Ни звука, ни хруста веток, ни шороха прелой хвои под ногами тяжелого тела, так ведет себя ртуть из разбитого градусника, растекаясь по полу.
Федогран проводил его взглядом и поднялся. Пора. Копошившийся до этого леший замер, в ожидании. Парень подошел, и присел рядом, молчаливо рассматривая заволновавшегося лесного духа.
- Убьешь? – Кромочник стал похож на провинившегося котенка, и богатырь невольно улыбнулся. – Не надо, я ведь добрый, просто пошутить люблю. Да и пострадал я вместе с вами, меня ведь то же связали, и Лихо сожрать хотел. Отпустил бы ты меня богатырь. Я непременно исправлюсь. Обещаю.
Федогран молчал и угрюмо сверлил взглядом, на силу сдерживая смех, на столько комично выглядел лесной дух, но свою роль разгневанного злодея решил доиграть до конца.
- Ну чего ты молчишь. Скажи, хоть что-нибудь. – Едва не заплакал тот.
Парень еще немного выдержал паузу, а когда заговорил, леший покрылся испариной, на столько зло прозвучал голос:
- Твоего брата Лешака, кикимора отпустила на все четыре стороны. Знаешь, что это такое? Не отвечай, по твоей кислой физиономии вижу, что знаешь. Ну так вот, думаю я, что с тобой надо поступить так же. Колдовать я не умею, поэтому делить буду мечом.
- Интересная мысль. – На плече вскарабкался шишок. – Только тут есть одна загвоздка. У Евеи части сами на четыре стороны побежали, а нам придется раскидывать. – Он сел и задумался. – Далеко не получится.
- Зачем раскидывать! Не надо раскидывать! – Засуетился леший.
- Не мельтеши. – Рыкнул на него Федогран. – Никто тебя раскидывать не будет, не беспокойся, просто разделим на четыре части, а дальше сам как-нибудь.
- Как же я сам, ежели разделите, я же умру? – Выпучил глаза пленник.
- А наше какое дело? – Злобно улыбнулся в ответ Илька. – Сказано сам, значит сам.
- Пощадите… - Заскулил лесной дух и заворочался, пытаясь освободится от веревок.
- Пощадить. – Сделал вид, что задумался Федогран. -А, где гарантия, что ты опять кого-нибудь на смерть не отправишь?
- Чем хочешь поклянусь. Не бывать такому более! – Воскликнул с горячностью Леший.
- Что-то я сомневаюсь. – Почесал затылок Илька.
- Мне кажется, что на первый раз можно поверить. – Федогран задумчиво посмотрел на лешего.
- Тебе, конечно, решать, но я бы не советовал отпускать. – Поморщился шишок. – Что-то я ему не верю.
- Думаешь? – Богатырь неторопливо вытащил из ножен меч.
- Ага. – Илька внимательно следил за действиями друга, ожидая, что будет дальше. Не менее внимательно наблюдал и Леший, напрягшийся как струна, и выпучивший глаза.
- Хох! – Выдохнул Федогран и клинок, взлетев, опустился вниз.
Пленник зажмурился, ожидая смерти, но ее не последовало, веревки ослабли и осыпались в траву. Ужас на столько сковал тело духа, что тот не смел открыть глаз, и только постанывал, содрогаясь всем телом.
- Еще раз поймаю на подобном, пощады не жди. – Прозвучал грозный голос богатыря. – Все. Свободен. Проваливай.
В Уйшгород возвращались в приподнятом настроении. Все живы, здоровы, даже не поцарапаны. Голодные только. Но зато лес избавили от влияния Чернобога. Это многого стоит. Провожающая их с поляны, на берегу болота Сирин, предложила спеть на дорожку, но под дружный смех друзья отказались.
Ехали, перекидывались шутками периодически перебивая Вула, едкими комментариями, рассказывающего, как они оказались в плену:
- Когда шишок предложил съездить в столицу, мы не раздумывали ни сколько. Да и чего тут думать? Другу поможем, да и сами развлечемся. Спросились у воеводы разрешения, да и в путь отправились. Брат мой, Вольх, со стаей, с нами пошел. Сказал до развилки в горы проводит, да в сторону уйдет.
«Что-то туда меня тянет. Душа не на месте». – Прокомментировал он расставание. Ну да вольному воля. Он никому присяги не давал. Свободен как ветер. Остатки стаи с ним ушли, а мы дальше поехали.
На месте тропинке той, что в сторону болта сворачивала, нас словно заколдовали. Это уже потом понятно стало, что - то дела Лешего, а тогда мы как по тракту к топи поехали, даже не заметили, что свернули, и что дорога другая стала. Очнулись только когда кони по воде копытами забулькали. Да что толку, что очнулись. Уже поздно было. Сирин уже песню запела. Мы как куклы из седел повыпали. Сильная она, конечно, колдунья, тут спору нет. Ну а дальше ты знаешь. Сам нас будил. Вот и вся история. Сглупили мы. – Вздохнул он и замолчал.
- Зато выспались на славу. – Закончил рассказ шишок и заржал. Что с него взять. На то он и создан был Стрибогом, чтобы не скучать, а радовать, не умеет быть серьезным этот неунывающий дух.
Князь встретил их тепло и тут же усадил за накрытый стол. Блюда подавал бывший слуга Хоквуда. Теперь его было не узнать. Куда делся заискивающий взгляд и сгорбленная спина? Прошло-то всего несколько дней, а уже не узнать. Вот на сколько расправляет плечи свобода да уважение. Гордый, сверкающий счастьем в глазах толстячек, ходил с достоинством, неторопливо и вальяжно расставляя угощения, изредка поглядывая на Сослава с благодарностью, а тот слушал рассказ путешественников о приключениях и кивал головой.
Беседа текла неторопливо, но довольно эмоционально. Князю особенно нравилось, как Федогран сбил с дерева Сирин, и он несколько раз просил повторить историю. Радовался тому, что лес избавили от Лиха, очень уж эта тварь донимала местных крестьян, не давала житья, а также тому, что Берендей вновь на стороне старых богов. Только вот то, что отпустили Лешего, расстроило Сослава. Слишком уж шкодливый дух, вроде и вреда от него немного, но и хорошего мало. Когда от проделок хулигана заблудишься меж трех берез, не до смеха, тут убить хочется. Ну да что теперь говорить. Отпустили так, отпустили. Тем более, что он пакостить прекратить, пообещал.
Для отдыха друзьям отвели комнаты в княжеском тереме. Как не смеялись друзья, что под колыбельную Сирин выспались на пять лет вперед, но усталость взяла свое, уснули быстро и проспали долго.
Задерживаться в столице не стали, дома жены ждут, волнуются, пора и честь в гостях знать. В путь отправились на следующий день. Хоквуда Сослав, при себе оставил, в дружину определил, ратником, правда с условием, что он свои железки кузнецу отдаст, на переплавку, а сам оденется нормально, в доспехи достойные воина, а не пугала. Тот согласился, кочевряжится не стал, сбегал в кузню, и преобразился. Теперь выглядел по-другому. «Истинный богатырь, а не консервная банка». – Прокомментировал его изменение Федогран, правда никто не понял, что такое «консервная банка», но он объяснять не стал, махнул рукой и рассмеялся.