Черный бог не боится вмешиваться в дела людей и духов. Ему плевать на устои и традиции. Он несет новый порядок, основанный на физической силе, по-новому трактуя понятие справедливость. – Она вздохнула и замолчала, нахмурившись и посмотрев на костер так, словно он был источником всех бед. – Нам осталось недолго. – Вновь заговорила она, не отрывая немигающего, задумчивого взгляда от огня. – Если это не остановить, то скоро все закончится. Пора выполнить то, ради чего призвали тебя в этот мир, Федогран. – Повернулась она к богатырю и посмотрела с такой мольбой в глазах, что сердце у парня сжалось.
– Пора сразиться с Чернобогом и освободить скрижаль. Даже если ты его не сможешь убить, то ходьбы отгони от пещеры с артефактом, открой путь потоку, он вдохнет силу в наших богов. Думаю, что после этого они отринут старые догмы: «Не вмешиваться в дела Яви». Горькая наука для них вряд ли пройдет бесследно. Пора меняться. Время нынче не то. Отсидеться в Прави не получится.
- Так вот почему Перун молчит. – Окутался дымом Чащун. – Я призывал его, требы идолам приносил, молился, но все без результата. – Теперь понятно. – Он выпустил струю сразу из носа и рта одновременно, что, бывало, с ним, только когда он был особенно сильно чем-то расстроен. – Как все это не вовремя. – И вновь струя дыма вырывается со зловещим шепотом. – Не готовы мы еще. Придется все на ходу доделывать. Нужен Болотный браслет, перед тем как идти к горе Аргоран. – Он посмотрел на Федограна. - С доспехами у нас все в порядке, а вот браслет необходим. – Облако окутало его голову. – Без него будет тяжко, вряд ли Чернобог один вас будет встречать. Там еще Горын есть и наверняка войско адептов уже собрано, и сомневаюсь, что оно будет маленькое.
- Где этот браслет искать? – Федогран посмотрел на старика, но тот отвел взгляд.
- Прости ты меня парень. Втянул я тебя… Жил себе, в своем будущем, и горя не знал. А здесь практически на смерть пойдешь.
- Не пугай дед, и не извиняйся. Я может только тут и понял, что значит жить по-настоящему. И уж если мне будет суждено сгинуть, то я знаю за что. Мир должен остаться таким какой он есть сейчас. Не хочу, чтобы забыли прошлое. Хочу, чтобы мои потомки помнили нас, и видели, что они не одни разумны на земле. Хочу, чтобы вот такие шишки. – Он пихнул задумчивого Ильку пальцем в бок. – И дальше подшучивали над людьми, и что бы Баюн рассказывал сказки, русалки спасали утопленников, а Берендей охранял лес. Пусть будут даже упыри. Пусть. Будет с кем биться богатырям без надетых на голову виртуальных шлемов. Пусть боги спускаются с небес и помогают людям. Пусть все останется по-старому. Это важно… Говори, где браслет искать, и что с ним делать? Я готов.
- Правильная кровь в тебе, Федогран. Рад, что я не ошибся. – Кивнул и улыбнулся Чащун, только вот улыбка его не была веселой. – Браслет, мне в руки принесете. В нем Велес заточен. В последней битве богов он не ту сторону выбрал. А теперь не то время, чтобы старые обиды помнить. Я с ним поговорю, объясню все и освобожу. Он сохранил в себе силы, не на что в узилище их тратить было. Он поможет в битве. В Северные болота вам теперь путь, в черные топи. Там вход в подземный мир. Мир Индрика-Зверя. У него браслет. Попробуйте с ним договориться. Он, конечно, характер имеет скверный, но должен понять. Про меня не рассказывайте, недолюбливаем мы друг друга, а вот на Ягиру ссылайтесь. Они одной богине служат.
- Я знаю дорогу. – Кивнул Вул. – Был там. С Берендеем Хухликов гоняли, они в тот год распоясались, и житья людям в соседних селениях не давали. Вот мы и расчищали топи. Давно это было, но дорога туда в памяти осталась.
- С тобой понятно. – Вздохнул Чащун положив руку на плечо оборотня. – Вы с Федограном одной судьбой повязаны, еще со времен легендарных предков, можно сказать кровью, а вот остальных я спросить обязан. Они добровольно присоединились, по собственной воле, и заставлять их, на смерть идти, без спроса, я права не имею. Ты, Илька, и ты, Бер, вам решать, неволить никто не будет. Вы можете уйти. Старая клятва не в счет, обстоятельства изменились. Никто не осудит.
- Уйти? – Шишок даже подпрыгнул от негодования. – Ты чего старый несешь? Сдурел на старости, или мухоморов обожрался? Как я могу уйти от того, кто меня братом назвал? Как я могу клятву нарушить? Я остаюсь до конца. Да и интересно мне, что дальше будет. Только дурак добровольно откажется быть участником событий, которые станут легендами. На веках в памяти останутся. Нет уж, уволь. Я может и шутейный дух, но не дурак, и не трус.
- Так это…- Пробурчал медведь, когда Илька замолчал, отвернулся насупившись и недовольно засопел, что-то бормоча себе под нос. – Я тоже несогласный. Как же я братов одних оставлю? Не гоже это – в бою да беде бросать. Как я после этого Алинке да Данке в глаза посмотрю? А Агли с Камалом? Отцу с мамкой наконец? Да, я после такого жить не смогу. После такого только в омут, да и то Водяной не примет. Не дело это. Я остаюсь, и то же до конца пойду. Если уж суждено будет голову сложить, так хоть не стыдно будет перед предками. Пусть лучше они, встречая меня у Калинова моста, гордятся своим потомком, чем отворачиваются и говорят: «Трус». – Он замолчал, и посмотрел в глаза Чащуна. – Ты не посмеешь меня выгнать. Я остаюсь в любом случае.
- Ты еще меня спроси, дурак старый, на чьей я стороне, и не сбегу ли когда прижмет? – Возмутилась Ягира. – Это же надо такое удумать, богатырям их слово вернуть. Не будь сейчас так тяжко, я бы с тобой поссорилась, и даже по рылу твоему бесстыжему заехала, но время не то. Силы для другого поберечь надобно. – Она перевела взгляд со сконфуженного духа жизни, на Федограна. – Вот тебе парень перстенек с топазом. На палец не одевай, это не подарок. Отдашь Индрике-Зверю, это знак, что ты от меня пришел. Доказательство. Иначе не поверит. Говори с ним уважительно. Он, с богами, Родом в одно и то же время создан. Он прародитель всей живности, что по земле бегает, по воде плавает, и по воздуху летает. Древний, как сама земля.
Расскажи ему все без утайки, как на духу. Совета спроси, он любит наставлять на путь истинный, вот и не мешай ему высказаться. Выслушай уважительно и поблагодари, даже если не согласен. Вот когда он свои нотации закончит, вот тогда и проси браслет, а лучше подведи разговор так, чтобы он сам его отдать захотел. Надеюсь на тебя и братьев твоих названных. Не подведите. От этого многое зависит.
Северные болота выглядели как заполярная тундра, сошедшая с картинок про заполярье. (Кто видел, тот поймет, а кто не видел, картинки посмотрите). Куда ни кинь взгляд - поле, покрытое мхом с лужами озер и топей, разбросанных хаотично неизвестным, нерадивым сеятелем, только в отличие от твердой, северной почвы, тут каждый шаг мог обернуться смертью. Утонуть в болотной жиже, быть сожранным квакнувшей запахом торфа пастью коричневой трясины, тут на много легче, чем выжить.
Путешественники остановились на краю мшистой, сырой, поросшей низкими кривыми березками и заплесневелыми, полу желтыми елками, поляне. Дальше идти, не зная дороги было смертельно опасно и от того глупо.
- Подождем. – Спрыгнул с коня Вул. – Думаю нас долго без внимания не оставят. Нам Болотник нужен, он точно вход в подземелье знает, но он дух ленивый, сам на встречу не выйдет. Нужно самим к нему идти. Только без поводыря мы утопнем. Дождемся кого нибудь и попросим проводить. Тут духи любопытные, гостей без внимания не оставят.
- Согласен. – Присоединился к нему Федогран. – Лошадей стреножим и лагерем временным встанем. Место правда неприятное, и сырое, но выбора у нас все равно нет.
Просидели до сумерек. Болото вздыхало вонючим газом, шуршало на ветру камышом, квакало лягушками, но интереса к гостям не проявляло, не считать же проползшую гадюку посланцем местного хозяина. Только когда месяц показался на горизонте произошли изменения. Покряхтывая и похрамывая, сгорбившись, почти до земли, на поляну вышла из сумерек бабушка.