Вот мы в лес и ушли. Не в силу такое терпеть. Люди мы, а не скоты.
- Так сами-то от них ничем не отличаетесь. Разбойниками стали, по лесам прячетесь да люд мирный грабите. – Нахмурился сидящий неподалеку Вул.
- Не грабим мы никого! – Взвился Хлуд. – Только обозы княжеские да воинов его. – Сами с этого живем, да того, кто в деревнях остался поддерживаем, чем можем. Видишь же на сколько бедно у нас? Тати, они побогаче живут. Вы воины с виду, вот мы и обознались, напали.
- Не знаю, чем вам помочь. – Федогран выглядел расстроенным и хмурился, ему было искренне жаль этих бедолаг которых предали те, кому они доверяли.
- Ничего тут не поделаешь, сами гниду не разглядели. Не просим вас ни о чем, и помощи не требуем. Вас только четверо, а там дружина. Какие бы богатыри небыли, а не сдюжите вы с силой такой.
- Что-то у меня кулаки зачесались. – Зло стрельнул глазами Бер. – Не ужели сделать ничего нельзя? Не уж-то так оставим? Не накажем пакостников?
- У меня то же зуд какой-то нехороший. – Шишок перескочил на плечо медведя. – Не верится мне, что вся дружина предала. Должен же кто-то верным остаться? Надо с ними поговорить, да на свою сторону переманить.
- Много таких. – Кивнул Хлуд. - Но в них веры нет, словно стержень вынули. Новому богу они через принуждение, скрипя сердце молятся, с его требами кровавыми, а то, что старые умерли, их убедили. Дружинники один раз глупость сделали, переворот поддержали, а теперь растерянны, и не знают, что дальше... Время назад не вернешь. Лидера у них нет. Возглавить некому. – Хлуд с намеком и ожиданием посмотрел на Федограна.
— Это только твои слова. – Вул выглядел задумчивым и говорил тихо. – Это только твое мнение. Правда может быть совсем иной. Я не говорил, что ты врешь. – Остановил он попытку возмутится атамана. – Но ты можешь ошибаться. Нужно узнать, как обстоят дела на самом деле.
- Вы сдурели парни. – Федогран встал. – У нас есть дело, которое нельзя отложить. Вспомните, что поставлено на кон. Мы не имеем право ошибиться.
- И мы пойдем к цели по трупам? – Вскочил и схватил за грудки брата оборотень. – Ты ли это говоришь, брат? Что с тобой?
- Остынь. – Федогран резким движением скинул руки с ворота рубахи. – Я тоже хочу помочь. Но если мы не сделаем то, ради чего все затевалось богами, то вся наша помощь этим людям будет бессмысленной. Беда вернется, и сделает это еще жестче и кровавей. Мы, может и выиграем схватку, но войну проиграем. Не принадлежим мы себе, на нас ответственность за весь существующий мир.
- Прости. – Вул сразу как-то сник. – Мне душу рвет безысходность. Не смогу я просто так уехать.
- И я не смогу. – Пробубнил Бер.
- Придумай что-нибудь, братишка. – Шишок вновь перепрыгнул на плече Федограна. – Ты же можешь. Ты умный. – Дернул он его за мочку уха. – Ну пожалуйста.
- Ладно. - Богатырь вновь сел у костра. – Несколько дней погоды не сделает. Надо подумать. Может даже сходить в столицу княжества, да посмотреть, что там да как.
- Я сбегаю. – С готовностью подпрыгнул Илька.
- Один не пойдешь. – Мотнул головой парень. – Вместе сходим, а Вул с Бером тут останутся.
- Нет. – Оборотень сказал, как отрезал. – Тебе нельзя. Ты смотришься на фоне жителей нашего мира, как одуванчик в сугробе. И движения, и поступки, отличаются. Уж извини, но это правда. Ты почти не жил в городе, все время в походах да сражениях, с бытом почти не знаком. Привлечешь внимание.
- Тогда я. – Глаза Бера засияли в предчувствии приключения.
- Только тугодума в напарники мне не хватает. – Хмыкнул шишок. – Нет, если вы хотите посмотреть, как меня пожарят во славу Чернобога, на жертвенном алтаре, то тогда конечно можно и Бера. Но вот я, лично, не согласен. Мне помирать еще рановато.
- Уймись Илька. – Улыбнулся оборотень. – Я с тобой пойду.
- Только не рискуйте. – Федограну ничего не оставалось, как смириться. – Аккуратненько посмотрите, поговорите, себя не выдавая, и назад.
Конечно, многие из вас, дорогие мои читатели, скажут, что глупо так рисковать. Что надо идти к главной цели, и после победы само собой все исправится. Но такова уж натура богатырская, таков внутренний мир. Не сможет истинный воин пройти равнодушно мимо несправедливости и не вмешаться. Уважать себя перестанет.
Братья ушли почти сразу, поле разговора. Остальным оставалось только ждать. Путь до города Славь, княжества Подгорного, составлял два дня, еще день на разведку, два назад, и день на непредвиденные обстоятельства. Такой срок установили. Если не вернуться к сроку, остальные пойдут на выручку.
И потянулось время хромым на две ноги инвалидом. Медленно и уныло, как только оно это может делать, издеваясь над тем, кто с нетерпением чего-то ждет. Бессонная ночь сменилась мерзким пасмурным рассветом, орошаемым нудным мелким дождем, как специально растянувшимся на весь день, и снова ночь, безлунная и тревожная, накрывшаяся одеялом густого тумана, и наконец-то сон, тревожный, на грани видений, с постоянными пробуждениями, но все-таки сон. Какой бы не был крепкий организм, но и он требует отдыха.
- Прощай брат. – Голос Вула прозвучал на столько правдоподобно, словно это было на яву. В кромешной тьме бессознательности, из мрака, как призыв к действию, хриплый и горький.
Федогран резко сел, мгновенно проснувшись. Липкий пот, испариной выступил на лбу. Полу потухший костер соперничал тусклостью с предрассветными сумерками. Около него сидел Бер и лениво ковырял палкой уголья, запуская в небо снопы быстро гаснущих искр. Он обернулся:
- Не могу уснуть. Тревожно на душе. – Произнес он и снова отвернулся, сгорбившись как старик. – Что-то случилось. Я чувствую.
- Надо на встречу нашим ехать. Мне то же не по себе. – Федогран встал, подошел к другу, и присел рядом, положив тому руку на плечо. – Сон мне приснился. Дурной.
- Да. – Кивнул тот. – Еще немного и свихнусь от бездействия. Надо было всем туда идти. Нельзя было их одних отпускать.
- Слышал ваш разговор. – Неожиданно подошел Хлуд и присел рядом. – Простите, не специально подслушивал, просто тоже не спится. - Он подкинул ветку в костер и та, вспыхнув осветила его угрюмое лицо. – Думаю, вы правы, и надо выдвигаться на встречу. Слишком мы далеко от столицы, если что-то произойдет, то пока узнаем, может случиться страшное, не успеем помочь. Своих, я тоже возьму, ватага с вами пойдет. Женщин детей оставим, да пару мужиков для охраны, и двинем.
- Вы не обязаны…- Начал было отнекиваться Федогран.
- Не позорь. Как это не обязаны? Вы для нас стараетесь, а мы в стороне останемся? Так не пойдет. – Оборвал его Хлуд. – Вместе пойдем. Мы, и места знаем, и поможем ежели что.
Едва рассвело, выехали. Собираться не пришлось, выдвинулись на легке. Как они не торопились, но ночевать остановится все же пришлось. Опытные воины понимали, что у уставшего человека, у которого слипаются глаза, проку мало. Потому встали лагерем на поляне, около дороги, распределили дежурство и завалились спать. До столицы княжества оставалось полдня пути. Завтра к обеду будут на месте, там и определятся: «Что дальше делать?».
Ночь медленно текла по темному лесу уханьем филина, костер подрагивал бликами, освещая небольшой круг пространства со спящими людьми. Шишок появился неожиданно, напугав дежурившего воина, как своим видом, с выпученными глазами так и раздавшимся, задыхающимся криком, на грани срыва.
- Беда братья! Вставайте! Вула схватили! Его сожгут! Скорее! Нельзя медлить! Надо спасать брата!
Каким бы не было неожиданным его появление, какими бы небыли истерическими выкрики. Паники не последовало. Тяжело заставить засуетится, растеряться, расплескаться нервной дрожью того, кто ежедневно ходит по краю, кто привык в любой момент жизни, мгновенно решать вопросы, связанные со своим существованием в этом мире, и привыкшего показывать дулю смерти.
- Прекрати истерить. – Федогран сел и потер не выспавшиеся глаза. – Рассказывай все как есть.
Шишок поначалу возмущенно и недовольно фыркнул, но затем как-то мгновенно сник, под взглядом богатыря, сел в траву и успокоился.